ГОЛОСА, КОТОРЫЕ НЕ ОТЗВУЧАЛИ

Высокий, статный, широкоплечий, с густой шапкой седых волос, он был элегантен и красив. Прекрасно сшитый костюм, тёмно-серый в искорку, сидел на нём, как влитой, без единой морщинки. Артистичность сквозила в каждом его движении. Античный абрис лица, несмотря на крупные черты, придавал его облику одухотворённость.

Александра Павловича всегда окружали красивые женщины. Одна из них была его женой. В чёрном, с разбросанным цветным рисунком платье, стройная, с аккуратно уложенными каштановыми волосами, Калерия Николаевна бережно держала его под руку. Они были влюблены друг в друга и не скрывали этого.

Его первая жена Зара Долуханова, выдающаяся певица, меццо-сопрано, обладательница тёплого, насыщенного, колоратурно подвижного голоса огромного диапазона, которым она виртуозно владела, исполняя сочинения И.С. Баха, Г. Ф. Генделя, Дж. Верди, С.В. Рахманинова, К. Дебюсси, Ф. Пуленка, Г. В. Свиридова, С.С. Прокофьева и многих других композиторов, вспоминала о муже: «Наш союз был хорош тем, что у нас были общие увлечения, мысли. Мы помогали друг другу. Он — становлению моему, как певицы, я, как искренний единомышленник, — осуществлению многих его замыслов. Тогда он только начинал серьёзно заниматься композицией. Мы были увлечены музыкой, дороже её ничего для нас не было».

Прекрасный пианист, выпускник Тбилисской и Ленинградской консерваторий, окончивший к тому же аспирантуру, Александр Павлович был человеком самых разнообразных интересов: играл в шахматы, участвовал в турнирах, занимался шахматной композицией, обожал живопись — специально ездил в Ленинград, чтобы увидеть коллекции Эрмитажа и Русского музея, был заядлым книголюбом — часами пропадал у букинистов. Во всём этом сказывалось влияние семьи: его отец Павел Маркович Долуханов был известным в Тбилиси адвокатом. Мать, Евгения Исааковна — прекрасной пианисткой. Любовь к музыке она привила и своим сыновьям — Александру и Марку.

После окончания аспирантуры в Ленинграде Александр Павлович уехал в Армению, где шло собирание национальных кадров. Долуханян несколько лет перед войной преподавал в Ереванской консерватории на фортепианном отделении, вёл класс камерного ансамбля и выступал в филармонических концертах. Здесь же он принял участие в ряде фольклорных экспедиций, записав более двухсот армянских народных песен, сделав замечательные обработки таких шедевров, как знаменитая «Ласточка» («Цицернак»), «У ручья», «Ах, марал джан», «Крунк», «Ераз», «Журавель». А обработки Долуханяном песен Саят-Нова, по мнению специалистов, считаются лучшими обработками песен великого ашуга.

Павел Лисициан вспоминал: «Я всегда, наряду с классическими произведениями, исполнял и армянские народные песни, пропагандируя их как у нас в стране, так и за рубежом. Во многих крупных концертных залах, в частности, в многотысячном „Карнеги-холле“, звучали армянские песни в обработке Александра Долуханяна, встречая восторженный приём публики и прессы».

Александр Павлович был автором концертов для фортепиано с оркестром, Праздничной симфонии, произведений для духовых и эстрадных оркестров, для фортепиано и других инструментов, кантат, романсов, музыки для драматического театра. Но наибольший успех и широкую популярность композитору принесли песни. Именно в них проявился его большой мелодический дар. Такие песни Долуханяна, как «И мы в то время будем жить», «Моя Родина», «Ой ты, рожь», «Рязанские мадонны», «Горит черноморское солнце», «Ваня», «Я себя не мыслю без России», можно причислить к советской песенной классике.

…Он встретил меня, высокий, чернобровый, с живым острым взглядом, с молодыми горящими глазами, подвижный, доброжелательный. В гостиничном номере у него стояло пианино, крышка которого была раскрыта, на пюпитре — ноты. Он работал. По словам его соавтора, поэта Марка Лисянского, не было случая, чтобы он возвращался в Москву без песни. Героями его песен становились моряки, пограничники, космонавты, лётчики, с которыми он постоянно общался. Он совершал походы на подлодке, ходил по новостройкам Дивногорска, спускался в шахту, побывал на плотине Красноярской ГЭС, исходил все четыре острова легендарной Брестской крепости, побывал в Группе войск в Германии. Человек неуёмной энергии и постоянного творческого горения, он чувствовал особое пристрастие к динамичной и суровой армейской жизни: её тревоги, походы, смотры, постоянная боеготовность находили отклик в его беспокойной душе.

Много песен написано мастером после встреч с воинами и моряками на Дальнем Востоке, на Тихоокеанском и Черноморском флотах. Особенно тесными были у Долуханяна связи с войсками противовоздушной обороны. Он создал для них строевую песню, которая стала у солдат любимой. Не случайно на вечере памяти композитора в честь его 75-летия целое отделение концерта дважды Краснознамённого ансамбля песни и пляски Советской Армии имени А.В. Александрова было посвящено его песенным шедеврам.

В 1965 году, выступая с Вано Ильичом Мурадели на эстраде парка культуры и отдыха имени Горького, Александр Павлович, аккомпанируя солистам Московской филармонии Валентине Столбовой и Вартану Микаэляну, добивался, чтобы голоса их звучали красиво и свободно. А исполняли они его песни «Ой ты, рожь!», «Каблучки», «Ах, луна!», «Смешная, смешная» (из спектакля «Петровка, 38»). Потом он познакомил слушателей с только что сочинённой им песней о Ростове на слова ростовчанина, известного поэта-песенника Николая Доризо, соавтора Александра Павловича по оперетте «Конкурс красоты». С ним была написана кантата «Герои Севастополя». Новая их совместная работа — песня «В городе Ростове». Лёгкая улыбчивая мелодия была подхвачена находившимся на сцене оркестром областной филармонии.

«Скажи, где Богатяновский?» — спросил я паренька.

«Товарищ, этой улицы здесь нет наверняка».

«А где ж она находится, ответь мне, ну!» —

«В городе Ростове, в городе Ростове, в городе Ростове-на-Дону!»

Поставленная для рифмы частица «ну» очень веселила Долуханяна.

Подпевая, он подчёркивал её необязательность. Но из песни слова не выкинешь.

В заключительном концерте 3-й «Донской музыкальной весны» 14 мая 1966 года, состоявшемся в театре имени Горького, выступали лучшие музыкальные коллективы Дона. Михаил Саямов, ныне ректор Государственной музыкальной академии имени Гнесиных, аккомпанировал народным артистам Белоруссии Виктору Чернобаеву и Зиновию Бабию, исполнившим произведения Ш. Гуно, Д. Пуччини, Р. Леонкавалло. Пела лауреат Международных конкурсов эстрадной песни Тамара Миансарова. Александра Павловича принимали с особой теплотой. Он виртуозно транспонировал свои песни, аккомпанируя солистам Московской филармонии Инне Талановой, Андрею Безверхову и Владимиру Трощинскому.

Композитора ожидал сюрприз: в обработке Георгия Балаева Эстрадный оркестр кинотеатра «Россия» исполнил его песни «Под нашей старою луной» и «В городе Ростове», а горняки из города Шахты здесь же, на концерте, вручили композитору памятный подарок — шахтёрскую лампу.

Посетив московского гостя в гостинице, я попросил его поделиться впечатлениями о только что закончившемся музыкальном фестивале, высказать своё мнение о творчестве донских авторов, об исполнительских коллективах Дона…

— Я охотно отвечу на каждый из заданных вопросов, — говорил Александр Павлович, — но прежде всего хотелось бы отметить, что в этом году мне пришлось стать участником двух музыкальных фестивалей — в Ленинграде и на Дону. Последний смотр совпал с Пленумом Ростовского отделения Союза композиторов. Со времени 2-й «Донской весны» ростовчане во многом преуспели. В состав их организации влились свежие силы, и в новое Правление творческого Союза вошли также молодые — композитор Владимир Дружинин и музыковед Анна Соколова. Больших успехов достигла симфоническая музыка, и здесь, в первую очередь, хочется отметить «Донскую сюиту» Леонида Израйлевича. Если говорить о жанре, наиболее близком мне, — меня порадовали овеянные молодостью песни Василия Алексеева. Есть удачные находки и у Павла Гутина, хотя, к сожалению, он не всегда оригинален. Ростов обладает многими хорошими исполнительскими коллективами. Это и симфонический оркестр филармонии, руководимый Леонидом Кацем, и любительская капелла с превосходным хором мальчиков под управлением заслуженного артиста Армянской ССР Вениамина Никольского. Сколько я ни слушал выступления капеллы, профессиональный уровень юных музыкантов всегда оставался высоким. Что касается эстрадного оркестра кинотеатра «Россия», то коллектив, которым руководит Георгий Балаев, заслуживает самой высокой оценки. Стоит подумать над тем, чтобы на его базе создать эстрадный оркестр Дона.

Александр Павлович вспоминает о встречах с многочисленными любителями музыки во время фестиваля.

Наибольшее впечатление, — говорил он, — произвели на меня поездки к хлеборобам Дона. Эти встречи убедили меня в том, что мы в неоплатном долгу перед теми, кто выращивает хлеб, растит сады, — перед агрономами, механизаторами, животноводами. Мечтаю выбрать недельку-другую, провести её на селе вместе с поэтом и написать песни, которые, может быть, доставят радость нашим сельским слушателям. Я полюбил и горняков города Шахты — вот, они подарили мне шахтёрский фонарь, и электровозостроителей Новочеркасска — это их сувениры увожу в Москву. Недавно я получил трогательное приглашение от азовчан — принять участие в праздновании 900-летия их города, которое состоится в будущем году.

— А что касается «Музыкальной весны» — это был фестиваль, согретый солнцем, — сказал композитор, подводя итоги празднику музыки на Дону.

Прошёл год, второй… До нас доходили слухи о многочисленных авторских концертах Долуханяна в Москве и других городах, о премьере «Конкурса красоты» в Театре оперетты, по радио звучали новые песни композитора… И вдруг — страшная весть, которой вначале никто не поверил. Потом в газетах — траурные рамки некролога. О том, что случилось, рассказал поэт М. Лисянский: «Вечером 15 января 1968 года Долуханян уезжал в Рузу, в Дом творчества композиторов. Днём он туда позвонил, и ему сказали: «Александр Павлович, приезжайте завтра, комнаты ещё не убраны». На что он ответил: «Пожалуйста, приготовьте комнаты, я приеду сегодня вечером, хочу завтра с самого утра работать…»

Он немного задержался в Москве и сел в свою машину позже, чем намеревался. Зимний день быстро шёл к концу, стемнело, когда Долуханян выехал. Несмотря на холодный январь, Александр Павлович по своему обыкновению сидел за рулём в одной куртке, без шапки. Он уверенно вёл машину, хотя её слегка заносило: было очень скользко. В середине пути, у поста ГАИ, машину остановили. Его хорошо знали на этой дороге между Москвой и Рузой. Подошёл милиционер, отдал честь: «Александр Павлович, гололёд, осторожнее ведите машину!» Он улыбнулся: «Слушаюсь!» — и повёл дальше свою «Волгу». Впереди во тьме возникла грузовая машина. Долуханян решил её обогнать, и его «Волга» врезалась в ковш экскаватора, который был на прицепе у машины".

Ему было всего пятьдесят семь.