ВДОЛЬ РАННЕГО

И перечитал. И слушал, как длилось…

Водой оставаясь, талой слезой,

вбирало в себя и вышнюю милость,

и наш мезозой.

И русла были уже тесны ей,

любому клише грозил остракизм,

но всё ещё ставила прописные

в истоке строки.

Она и вправду не представляла,

как много умеет помнить вода,

а память — «не знаю» переплавляла

в негромкое «да».

Когда суховеями время гложет —

категорично, без волокит

водой оставалась и в засуху, тоже

всегда вопреки.

Свобода воли, свобода боли —

соседи… Кому находить легко

в лагуне, в лужах, на рисовом поле

морских светляков.

Субстанции голос, природы малость —

искала единственно точный знак

и соль. А соль навстречу старалась

почувствовать, как —

в густом пространстве, в крутом растворе,

опознанный ей пока на глазок,

под утро припал к поверхности моря

холщёвый мазок.