КАРНАВАЛ

«Весь мир — театр». Свой текст долбя —
порой впопад, порой некстати, —
я выбрал роль и сам себя
играю, следуя цитате.

Прикидываюсь стариком,
ворчу и жалуюсь для вида,
накрывшись белым париком
и симулируя обиду:

мол, свернут руль, пропорот скат,
потерян путь, хоть знал места, да
сменяется полураспад
тоской тотального распада.

От этих квантовых обид
в душе прорехи и уроны,
и глупо лезут из орбит
мои глаза, как электроны.

А пьесы нет — намек, канва.
Вслепую я бреду по роли.
И вечно путаю слова,
как Плейшнер — явки и пароли.

Разломан ветхий реквизит.
Актерский быт сплетён из сплетен.
А за кулисами сквозит,
и молью занавес изъеден.

На сцене шум и суета.
И хоть обрыдло суетиться,
но каждый раз играть с листа
я выхожу без репетиций.

Я к этой роли так привык,
так вжился, так сроднился с нею,
что, кажется, иной язык
уже освоить не сумею.

В моей игре ни страсти нет,
ни денежного интереса, —
одна мечта, что вспыхнет свет —
и ждет меня другая пьеса.