СТИХИ 2008−2010

(провинциальные ремейки)

I (начало ХХ века)

Во поле береза стояла…

Скажем, во поле береза стояла.
Скажем, во поле кудрявая стояла.
Только жизнь — она не каждый раз сначала.
Вот и некому березу заломати
в этом, в том, в любом другом июле.
Только и осталось: «Люли-люли, —
напевать, — березу заломати».

Вековать ей вдалеке от леса —
ни сестрицы, ни родного братца.
Думала всё к дубу перебраться,
да не вышло. Из-за перевеса,
не взлетела бедная береза.
Люли-люли не взлетела.
Больно белое, большое тело,
да кудрявые густые косы.

Так вот в девках век прокуковала.
Только я к ней, сам красив собою
подкачу с чужой бензопилою.
Люли-люли, дров осталось мало.
Взвизгнет злая хищная проруха.
Во поле березу закачало,
люли-люли закачало.
Треснуло внутри легко и сухо.

Это я березу заломати,
это я кудрявую под корень.
Вот не изверг, да судьбе покорен…
Заголилось на березе платье,
и пропали в месяце июле
мы с березой. В белой плавной лодке
вниз по ветру, прямо по середке,
плыли степью в город, люли-люли.

Билось в горле, ныло, трепетало.
Но не знал я этой устной речи.
Или выдохнуть мне было нечем —
сам не знаю. Мыслей не осталось.
Не осталось во поле березы,
не осталось во поле кудрявой.
Только ветер, да пенек корявый.
Да еще осталась эта песня…