НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ ВЕЩЕЙ

В один прекрасный — но зимний — месяц,
в субботний день, в восемнадцать десять,
они ушли почему-то вместе,
спустившись в холл по одной из лестниц.
Потом — проспектом, где ветер пасся,
глодая чёрные лапы елей.
Потом — под горку, пологой трассой,
напоминавшей вираж бобслейный…

…Там мост восходил в темноту порталом,
подсвеченный сливочно-жёлтым светом,
и шло по реке ледяное сало,
и сизое небо глядело слепо.
И вечер рождал неизбежный случай —
но чувства казались беспечным блефом,
и вьюжной напастью грозила туча,
а черву опять покрывала трефа.

А новой любви не значилось в смете,
не пелся хорал, не звенели лютни…
И был мороз хорошо заметен,
перерастая в крещенский — лютый,
одолевая перчатки, гетры,
стараясь влезть под одежды кокон
и завивая шершавым ветром
седые локоны стылых окон.

Но всё же ведали что-то губы,
раскрытые встречно немного позже —
на том коротке, что едва возможен
для первого вечера, шарфа, шубы.
И чуял шедший вдали прохожий,
и знал спелёнутый куст самшита,
и сердцу, обёрнутому рогожей,
не полагалось уже защиты…