НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ ВЕЩЕЙ

3

…В то утро —
сорвётся с кромки прибрежной скалы,
легко и безгласно расстелется в воздухе скользком
пернатое слово, кого — ни поймать, ни использовать —
и взмоет в струе восходящей.
И станут малы
сначала вопросы эстетики… этики… эти
благие и звучные смыслы… Исчезнут потом
отдельные камни и тропы. Воздушный поток,
слегка изгибаясь, параболу трассы наметит.

Утихнут фонемы и шум прибоя глухой,
наземные жизни опять обратятся в букашек;
на зеркале чёрных заливов — скорлупки фисташек
ещё измельчают, замрут просяной шелухой.
Темнее и ближе к фиалке станет лазурь,
размеры вершин и ущелий пойдут на попятный;
растают, шагреневой кожей сожмутся внизу
пространства забот и болот, ледниковые пятна,
сотрутся и краски полей — и дорог кракелюры…

Подавно теперь не вымолвить, не написать
волшебное слово, белое, с розовым клювом,
изгибами крыльев взявшее ровный пассат.
Смотри, как оно восходит в холодный покой,
земле оставляя тугу, маяту человечью —
широкой спиралью над временем, речками, речью,
над нашей по ясному смыслу тёмной тоской!