Я ВСЕХ ВАС БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ

Написали письмо. Исходящий номер, входящий номер, дата, подпись. Всё, как полагается.

— Аллё! Вы что, с ума сошли? Кто вам позволил такие письма писать?

— Конституция.

— Кто-кто?..

— Мы так думаем, что согласно конституции, имеем право обратиться с просьбой или предложением в любую инстанцию…

— Ах, вы так?.. Вы думаете нам тут, кроме как о вашей канализации, больше читать нечего? Деньги просите? А вы соображаете, что это деньги совсем по другой статье расходов идут и в счёт долгов вам их всё равно никто не отдаст. Вы конкурс проспали, а теперь ещё и деньги требуете?

— Мы не требуем, мы просим.

— Так всё равно вы их не получите.

— Совсем не получим, никогда?

— Нет, ну, когда-нибудь, может быть, получите. Вы понимаете, что нам за ваше письмо такой нагоняй был. На нём так и написано: разобраться, откуда долги.

— Разобрались?

— Вы что думаете, это всё шуточки? Вы понимаете, что постановление о конкурсе никто отменять не будет. Его выполнять надо, а не обсуждать. Срочно собирайте работы и проводим конкурс. Всё!..

Ну, кое-что собрали. Маловато, конечно. Многие сразу участвовать отказались. Кто-то старые работы выставлять не захотел, а новые не успел закончить.

— А где проводить будем?

— Ещё не знаем. Мы подумаем, потом сообщим. Ждите.

Видимо, подумали. Пришли в гости.

— Здравствуйте!

— Здравствуйте…

— А давайте конкурсную выставку у вас проведём.

— У нас? При наших обшарпанных стенах, при протекающей, извините за выражение, канализации — конкурсную выставку? И телефон у нас за неуплату уже отключили…

— Ну и что? Стены покрасите…

— За какие шиши?

— Ну, это мы поможем. Письмо напишите, может быть, что-то и выделим на покраску стен. Ну и, конечно, рекламу, газеты, радио, телевидение, обеспечим, раз вы такие бедные.

— А канализацию?

— Пишите и про канализацию, но не знаем, обещать не будем.

— Так мы уже писали, вы уже обещали…

— Это вы про конкурс писали.

— Не только. Мы ведь каждый месяц пишем и про канализацию, и про долги.

— Про долги пока забудьте, а выставку конкурсную у вас проводить будем. Всё. До свидания.

На том и порешили.

Назначили дату, время открытия выставки, художники картины развесили. Всё, как полагается.

Стены так и остались обшарпанные, и канализация так же течёт. Письмо-то написали, но, как говорится, ни ответа, ни привета.

На открытие художники в парадных костюмах собрались, друзей, знакомых привели. Всё, как полагается.

— А где ж Управление культуры?

— А нет его. Может, забыли, а может…

— А банкет будет?

— А за какие шиши?

— А хоть по рюмашке?

— А это, пожалуйста, но каждый за свои.

Ждали-ждали, так никто из Управления культуры и не появился. Пришлось без них начинать. Сказали добрые слова о городе, о предстоящем юбилее, друг о друге немного. Ну, будем считать, что отметились, открыли выставку.

Выставку-то открыли, и конкурсная как будто выставка, а в газетах — тишина, по радио — тишина, по телевидению — тоже. Это ж всё Управление культуры грозилось обеспечить.

— Слушайте, к вам не дозвонишься!

— Так мы ж говорили, что телефоны отключили за неуплату.

— Да? А мы крутим, крутим целую неделю. Ну, что тут у нас с конкурсом?

— У нас нормально. А у вас?

— И у нас так же. Когда жюри собирать будем? Надо ж победителей определить.

— Когда скажете.

— Значит, вчера… то есть завтра. Нет, на завтра не соберём, давайте послезавтра.

— Давайте.

Жюри собралось: картины посмотрели, обсудили, проголосовали, премии распределили. Всё как полагается.

— А когда вручать будем?

— Так премий не будет.

— Как не будет?

— А вот так — денег нет. Вы что, не знаете?

— А как же? Ведь конкурс… и постановление… и статьи расходов…

— А денег всё равно нет. Ладно уж, сувенирчики какие-нибудь подарим, грамоты или письма благодарственные — и всё.

— Так ведь художники обидятся. Люди работали, старались…

— Мы тоже работаем, стараемся, и — ничего, не обижаемся. Так когда они у вас тут соберутся?

— Да когда угодно.

— Ну, давайте вчера, то есть завтра.

— Завтра, так завтра.

Собрались художники.

Победителям по листочку бумаги дали, на ксероксе письмо благодарственное отпечатано, по блокнотику карманному и по ручке шариковой.

Одной ручки не хватило.

— Ну, ничего, потом когда-нибудь отдадим.

— А премии?

— А премии, товарищи, — сами понимаете…

— А как же?..

— А вот так!

И — всё. О чём тут долго разговаривать?

Обиделись художники, даже разозлились.

— А давайте статейку в газету напишем, что так, мол, и так, обманули художников, обидели.

— Давайте.

Сочинили статейку. Газета напечатала, не побоялась.

— Ну, что? Какая реакция?

— Да никакой. Тишина.

— А общественное мнение?

— Чьё, простите, мнение?

— Ну, общественное…

— Да какое мнение…

Кто-то, конечно, художников пожалел, посочувствовал. Кто-то шёпотом Управление культуры поругал. И всё. Дальше — тишина.

— А оттуда не звонили?

— Так телефоны не работают.

— И не приходили?

— А зачем?

— А как же дальше жить?

— Как жили, так и жить будем.

— Да разве это жизнь?..

— Ну, не умирать же…

И жизнь продолжается.