Я ВСЕХ ВАС БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ

Часть I. Театральный дивертисмент

(Сочинения в 2-х частях)

СЕЛЬСКИЕ ГАСТРОЛИ

Оставить комментарий

Приехали в правление, зашли в его кабинет.

— Только мы ведь в другом районе живём. Я отсюда дозвонюсь?

— Отсюда долго ждать придётся. Это ж по межгороду звонить надо. Иди в диспетчерскую, скажешь, что я разрешил. И поскорее, а то председатель заявится, никакого трактора не даст. Я на улице подожду.

Бегом в диспетчерскую. Там девчушка молоденькая сидит — диспетчер. Объяснил в чём дело. Стала звонить куда-то, кого-то уговаривать.

Минут через пять дозвонился в гостиницу, «обрадовал», что выездной будет. Там-то уж все на отдых настроились. Какой выездной без фуры?

Неправда ваша, господа хорошие. Будет и фура, будет и выездной. Не отдыхать, в конце концов, приехали.

На улицу выскочил, бегом к «Ниве». А к правлению тем временем «уазик» подруливает, из него председатель выходит. Парторг газует на месте, меня дожидается. Не успел я за собой дверцу захлопнуть, он вперёд рванул. Председатель машет ему, кричит что-то, а он внимания не обращает, гонит мимо.

Немного отъехали, спрашиваю:

— Видно, грозный у вас председатель?

— Да не грозный — дурной. Сначала ляпнет что-нибудь, потом думает. И в хозяйстве ни хрена не соображает. Не наш он, из района прислали. Там проворовался, сюда назначили.

— Зачем же выбирали?

— Да кто его выбирал? Привезли, сказали: вот вам новый председатель. Я в район, да поздно уже. Теперь вот мучаемся.

— Теперь из-за меня, из-за трактора, вам нагоняй будет?

— Да мне-то он ничего не сделает. Ну, поорёт сдуру, ну, кляузу напишет. Не впервой, переживём.

Остановились.

— Если вдруг председатель будет ехать, если остановится, будет спрашивать, чего тут стоим, скажешь: не знаю ничего. И водителю своему скажи, чтоб отъехал подальше, не стоял тут.

— Понял.

Парторг в дом пошёл, сзади «Кубанец» мой подъехал. Махнул Виктору, чтобы мимо проезжал. Он понял, что не всё у нас в порядке, поехал дальше.

Вскоре парторг с трактористом из дому вышли. Тракторист почти трезвый, радостный. Обрадовался, что с артистами работать будет, а ещё больше, видно, тому обрадовался, что от жены, да от колхоза, вроде бы как в отпуск уезжает.

Поехали к МТС. Виктор тоже развернулся, за нами едет, но на почтительном расстоянии. Председателя, слава богу, не встретили.

Остановились. Тракторист за трактором пошёл. С парторгом попрощались, уж благодарил я его…

Да что толку так благодарить, а деньги предлагать тоже как будто неловко, видно, что не ради денег он старался. Коньячку бы ему бутылочку всучить, да где ж её возьмёшь-то. Ну, даст бог, ещё свидимся, рассчитаемся.

Тракторист на тракторе выехал. Остановил его:

— Ты хоть заправился?

Большой палец кверху поднимает, кричит:

— Полный бак!

— Тогда вперёд, дуй за нами.

Поехали.

Хотел было подремать, пока до фуры доедем, улёгся в «Кубанце» на сиденье, показалось, только глаза закрыл, а уже приехали. Вот и фура наша. Ребята декорацию сложили, вместо замка дверь проволокой закрутили, развалились на травке, отдыхают.

Теперь бы поскорей зацепить фуру да уматывать отсюда, пока председатель погоню не выслал.

Зацепили, тронулись, поехали.

Впереди «Кубанец» пыхтит, но кое-как едет. За ним трактор тарахтит, «ЗИЛа» страшного, обгоревшего, тянет. В хвосте фура с декорациями болтается.

Театр гастролирует!..

Дорога прямая, гладкая. Солнышко высоко, над степью марево стоит, парит землица, дышит.

От жары, от усталости, от бессонной ночи совсем сморило. Попробовал ещё подремать.

Какой там подремать! Только до первого поворота и доехали. На первом же повороте опять проблема.

У «ЗИЛа», оказывается, гидроусилитель руля есть и, конечно, теперь не работает. А без этого гидроусилителя не поворачивает он колёса, — хоть тресни. Трактор поворачивает, а «ЗИЛ» прямо едет. Уже и вдвоём, и втроём пытались баранку повернуть — всё без толку, прётся в кювет, проклятый, и всё.

Часа полтора провозились, повернуть не можем. Так это только первый поворот. А впереди их сколько?!

Тракторист вылез из трактора, говорит:

— Ни, дилов нэ будэ. Трахтором нычого ни зробышь. Грузыло надоть.

— Какое грузило?

— А на опохмел будэ, начальнык? Чи як?

— Будэ, будэ…

— Ну, добрэ!..

Отцепил он фуру, развернулся и поехал.

Куда поехал, зачем поехал? Ничего не объяснил. Похоже, что назад, в колхоз.

А ну, как его там председатель поймает и больше не выпустит? А может, он и не в колхоз поехал, а куда-нибудь в другое место? Предупреждал же парторг, что он того… ненадёжный. Прогуляет где-нибудь неделю, потом вернётся, скажет, что с артистами работал. Какой с него спрос? И догонять его глупо, тем более на поломанном «Кубанце». Толку-то от его трактора никакого, до первого поворота доехали, и…

Вот тебе и все гастроли…

— А что он там насчет грузила какого-то говорил? Он что, на рыбалку собрался?

Виктор плечами пожал:

— А чёрт его знает.

Лёшка возразил:

— Да нет, он, наверное, за погрузчиком поехал. Они погрузчик «грузилом» называют.

— А ты откуда знаешь?

— Я ж в деревне вырос.

— А зачем нам погрузчик? Что грузить будем? Декорацию? Куда? В «Кубанца»? Если бы она туда влезла, мы бы и без него, вручную, перегрузили.

— Может, он фуру зацепит, передние колёса поднимет, тогда ехать можно будет.

— Ладно, будем ждать.

— А что ещё остаётся?..

Действительно, что ещё можно делать? Одно утешает, что он про опохмел спросил. Может, ещё и вернётся.

А солнышко уже высоко стоит, припекает, жарко.

Развалились в «Кубанце», задремали.

Через час Виктор разбудил:

— Едет!

Действительно, едет наш тракторист на огромном автопогрузчике. Оказалось, что никому в колхозе он ничего не сказал, ни парторга, ни председателя не встретил, просто оставил трактор, угнал погрузчик, и всё.

— А если этот погрузчик искать будут, в милицию заявят?

— Та яка милиция? Нычого нэ будэ. Поихалы.

Крюками приподнял он передние колёса «ЗИЛа». Кое-как закрепили, привязали бампер к погрузчику, двинулись.

Кажется, получилось, проехали поворот. Дальше двинулись: тянем-потянем, двигаемся помаленьку.

В конце концов, добрались до следующего колхоза.

Актёры, оказывается, уже там. На обед их повели в столовую.

Ну, слава богу, может, ещё и отработаем гастроли.

Оставили машины у клуба, пошли сначала в медпункт, перевязки на руках сделали, потом тоже в столовую.

Трактористу на бутылку выделил, он и в столовую не пошёл, убежал на радостях. Но потом к началу спектакля вернулся. Пьяненький, но в меру.

К столовой подходим, а навстречу как раз водители наши выплывают, голубочки сизые, отдохнувшие, трезвые, сытые и гордые. Спичками мясо из зубов после обеда выковыривают.

Ну, думаю, сейчас взорвусь, не смогу сдержаться. А ближе подошёл, чувствую, никакой злости нет. То ли от усталости, то ли оттого, что всё равно декорацию притащили, но нет у меня на них злости, и всё. Так и прошёл мимо, ни слова не сказал, не поздоровался.

И зря, наверное, промолчал, потому что тут же реакция последовала. При мне-то молчат, как будто и ни причём они, а за глаза рассуждают: ну, виноваты мы, ну, не поехали, ну, загуляли, — с кем не бывает? — так ведь выходные по закону положены. А зачем же нужно было машину сжигать? Тут уж не прав товарищ начальник, тут уж превысил он свои полномочия. Бережнее надо к казённому имуществу относиться, бережнее…

Тот, который на фуре работал, и вовсе ужасается:

— Ай-я-яй! Это что же с моей машиной сделали? Это как же такое допустили?..

Ну, что с ними делать? Можно, конечно, общее собрание собрать, обвинить их, осудить, так сказать, поступок. А смысл какой? Да и в чём обвинять? В том, что на выездной не поехали? Ну, не поехали, и что? Какое они отношение к пожару имеют? Как будто и никакого. Разбираться, доказывать, только нервы портить и себе, и людям. Тем более, что им-то всё равно ничего не докажешь, не перевоспитаешь.

Не стал никаких собраний устраивать, одного из них, бывшего водителя фуры, отправил на следующий день назад в Таганрог, тем более, что пока и без него обойтись можно. На том все наказания и кончились. Второго-то, который на автобусе, пришлось оставить. Без него не обойтись. Кто ж актёров возить будет? Ведь ещё половина гастролей впереди.

У меня совсем жизнь весёлая началась. Ночевать в колхозах приходилось. Иногда в клубе, иногда прямо в кабине обгоревшего «ЗИЛа». И тракторист наш, палочка-выручалочка, со мной. После спектакля переночуем, а рано утречком тянем фуру в следующий колхоз.

Так все восемь дней и отработали. И в следующий район переехали. И ни одной отмены.

Мало того, удалось так изловчиться, что к концу гастролей весь транспорт на своих колёсах ходил. И у «Кубанца» капремонт двигателя сделали, и «ЗИЛ», как новенький получился. И без простоев. То в воинской части удалось машину для декораций выпросить, то в автохозяйстве вместо нашего «ЗИЛа» другой тягач выклянчить, то ещё как-то выкручиваться.

И ремонт быстро сделали. Правда, пришлось на свадьбу дочери директора автобазы сходить и, как говорится, ценный подарок сделать. Он этот факт без внимания не оставил, уж постарался, всё, что возможно было для ремонта, сделал.

И получились гастроли. И план выполнили, ещё кое-что и заработали. Правда, то, что сверх плана заработали, всё на ремонт машин ушло. Но всё-таки хоть не зря проездили, хоть не в убытке.

А как же? Надо, значит, надо.

Многому научили меня те гастроли. Прежде всего, на практике убедили в древней, забытой истине, что лошадь в актёрском ремесле наипервейшее дело. И как бы там ни было, как ни изменились времена, а должен начальник на гастролях быть по совместительству ещё и водителем кобылы. Так, на всякий случай, мало ли что.

После гастролей пошёл я учиться на курсы водителей-профессионалов. Впоследствии это очень пригодилось. И не только на гастролях, вообще в жизни.




Комментарии — 0

Добавить комментарий


Реклама на сайте

Система Orphus
Все тексты сайта опубликованы в авторской редакции.
В случае обнаружения каких-либо опечаток, ошибок или неточностей, просьба написать автору текста или обратиться к администратору сайта.