Я ВСЕХ ВАС БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ

На следующий день мы встретились днём на улице. Домой идти она отказалась.

— А вдруг меня соседка увидит. Родителям позвонит, расскажет. Скандал будет.

— Ты так ничего и не решила?

— Решила. Только не знаю, как это сделать.

— Когда я с ними знакомиться приходил, знала. Или не знала, только вид тогда делала, что уйдёшь?

— Нет, что ты? Но тогда проще было, а сейчас…

— Что же мы сегодня будем делать?

— Не знаю.

— Поехали к моей матери, что ли?

— Поехали.

Мы приехали к матери. Я даже удивился, как тепло мать и сын встретили её. Естественно, разговор зашёл о причине её ухода. А потом, к ещё большему моему удивлению, они стали уговаривать её вернуться. Особенно меня поразил сын. Он говорил её то, что ещё год назад я пытался объяснить ему.

— Ты пойми, деньги ведь не самое главное в жизни. Тем более отец и деньги зарабатывать умеет. Ну, не всегда они у него бывают, он ведь творческий человек. Сегодня нет, завтра заработает.

— Да разве в деньгах дело! — возражала она.

— Ладно, вы тут беседуйте, я пойду чай приготовлю, а то слишком много обо мне хорошего наговорите, я и зазнаюсь.

Я ушёл на кухню.

Потом пили чай, потом опять разговаривали. И постепенно она становилась тем родным, любимым Малышом, каким была до той злополучной пятницы. Те же милые, ласковые глаза, та же счастливая, открытая улыбка.

Как я был благодарен матери и сыну за этот разговор!

В итоге договорились о том, что она завтра с малышкой придёт сюда, потому что родители не знают, где живёт моя мать. И если они будут искать нас дома, чтобы скандалить, то не найдут. Поживём какое-то время здесь, а когда они смирятся с её уходом, вернёмся к себе на квартиру.

Думал ли я когда-нибудь, что на пятом десятке мне придётся вот так от кого-то прятаться, что-то скрывать?

— Только если вдруг завтра не получится, тогда послезавтра.

— А почему может не получиться? Ты ещё не решила?

— Нет, я всё решила окончательно, но вдруг завтра что-то не получится. Ты не волнуйся. Значит, послезавтра обязательно придём.

— А какой послезавтра день?

— Пятница.

— Опять пятница!..

Она не поняла моей иронии. Я не стал объяснять.

Она не пришла ни завтра, ни в пятницу, ни в субботу, ни в воскресенье.

Оказывается, потолки в бесконечных больничных коридорах имеют множество ступенек. Когда ходишь по этим лабиринтам или сидишь в очереди, ничего не замечаешь, но когда тебя везут на каталке, и ты видишь перед собой только потолок, каждая ступенька вызывает удивление.

Вот ступенька вверх. Сейчас тебя будут поднимать. Но тебя не поднимают, а везут не сбавляя скорости. Ступенька проплывает. Вот ступенька вниз. Сейчас тебя будут поддерживать, чтобы не сильно опустилась голова. Но тебя везут дальше. Странное ощущение какой-то космической нереальности и невесомости. И боль в груди. И огромное, непреодолимое желание курить…

Я согласился ехать, когда они появились в четвёртый раз. И то, наверное, лишь потому, что в бригаде «Скорой» оказался старый знакомый, бывший участковый терапевт, который ещё в период моей учёбы иногда выписывал мне фиктивные освобождения от занятий.

— Рановастенько ты, батенька, инфарктик схлопотал.

— Может, всё-таки не инфарктик? Может, укольчиком отделаемся?

— Укольчик само собой. И поехали. У нас за последние сутки твой адрес уже все бригады знают. Не дури, поехали.

— А назад я вернусь? — серьёзно спросил я.

— Будешь хорошо себя вести, может, и вернёшься. Собирайте его, — обратился он к матери.

— Ну что, поедешь? — спросила мать.

— Поеду, — согласился я, и стал подниматься.

— Стоп-стоп-стоп! — он придавил мои плечи к подушке. — Мне тебя живого довезти надо, — и сказал сестре: — Давай носилки.

— Да я дойду.

— Это мне решать. А ты не буянь. Давай руку, я тебе сам укол сделаю.

Он сделал внутривенный укол, потом ещё два укола в ягодицу.

Появился незнакомый мужик, видимо, водитель «Скорой», принёс носилки.

— Слушай, там же, в вашей конторе, не покуришь, можно я хоть сейчас напоследок покурю?

Он был не намного старше меня, и мы ещё с тех давних времён обращались к друг другу «на ты».

— Конечно, нельзя… но если очень хочется. Ты всё «Беломор» смалишь?

— Я однолюб.

Он достал из лежавшей на столе пачки папиросу, подал мне, зажёг спичку.

Я лежал на спине, глубоко затягиваясь и выпуская дым в потолок. Он держал меня за руку, щупая пульс, и терпеливо ждал, пока я докурю.

Потом мать позвала соседей. Они вынесли меня на носилках, погрузили в машину.