Я ВСЕХ ВАС БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ

Прошло больше месяца. Я был у матери. Поздно вечером зазвонил телефон. Я снял трубку.

— Привет!

— Здравствуйте…

— Это я.

— Я понял. Что-нибудь случилось?

— Я хочу тебя видеть.

— Хорошо. Когда?

— Если можно, сейчас.

— Где?

Она предложила встретиться на трамвайной остановке.

В комнату вошёл сын, увидел, что я одеваюсь.

— Ты куда?

— На свидание.

— Она звонила?

— Да.

— И ты пойдёшь?

— Как видишь.

— Дурак, — как-то смачно произнёс он.

— Наверное, ты прав…

Она осторожно прильнула ко мне, поцеловала в щеку.

Мы сели на остановке. Долго молчали.

— У тебя появился кто-нибудь?

Я удивился:

— Нет.

Ещё помолчали.

— А у тебя?

— Да так, — она скривилась. — Родители и подруги только тем и озабочены, чтобы у меня кто-то появился. Был один, или есть, не знаю.

— Ты была с ним?

— Да… но… Он называл меня Зайцем, но его Заяц, это совсем не твой Малыш.

— Чего же ты хочешь?

— Я люблю тебя. Я не могу без тебя…

Она прижалась ко мне и заплакала.

— Пошли домой.

— Ой, не знаю. Я и без тебя не могу, и с тобой не получается.

— Что не получается?

— Родители. Они о тебе слышать не хотят. Говорят, с кем угодно встречайся, хоть с женатым, хоть каждый день с новым, только не с тобой.

— Что же я им такого сделал?

— Не знаю. Они считают, что ты колдун. Приворожил меня и не отпускаешь.

— Бред какой-то. Если чем и приворожил, так только тем, что полюбил тебя.

— Они считают, что ты мне не подходишь.

— Уж им-то я точно не подхожу. А ты как считаешь?

— Я люблю тебя. Давай я завтра приду?

— Приходи.

Мы ещё помолчали.

— Ну, мне пора. Не провожай меня.

— Одна ночью гулять будешь?

— Ничего. Лучше одна. А то ещё кто-нибудь с тобой увидит.

— Господи! Да что же это такое?!

— Ты только не волнуйся. Завтра увидимся.

Мы поцеловались, и она быстро ушла.

Она пришла днём. Быстро разделась и прыгнула в постель.

— Ты только за этим пришла?

Она обиделась, потом сказала:

— Нет, не только… Но и это тоже. Я так соскучилась.

Она действительно соскучилась, ей хотелось ещё и ещё.

— Я тебя совсем замучила.

— Ты меня не этим измучила. Это как раз самое приятное из мучений.

— Ну, тогда можно ещё разочек?

Я улыбнулся:

— Малыш ты мой глупенький…

Мы сидели на кухне, пили чай.

— А чем ты плиту так отмыл?

— Руками.

— Ты у меня молодец.

— У тебя? Решай что-нибудь, Малыш. Так жить невозможно.

— Да, я понимаю…

— Я с твоими родителями воевать не могу. Ты достаточно взрослый, самостоятельный человек. И знаешь, во всей этой истории мне больше всего даже не тебя жалко, и тем более не себя, а малышку. Совсем загубят ребёнка.

— Ой, она совершенно от рук отбилась. Матом ругаться начала.

Она вдруг взглянула под стол, и сразу изменилась, стала чужой, испуганной, злобной, такой же, как в тот вечер, когда уходила.

— Зачем ты ноги скрестил?

— Как скрестил.

— Вот так, как ты сидишь.

— Я всегда так сижу. Не замечала?

— Я боюсь.

— Господи, да что же это за колдовство такое?..