Я ВСЕХ ВАС БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ

Это был какой-то бредовый сон. Не докурив, я вернулся в комнату.

— Малыш, объясни, что случилось?

— Ничего. Я решила уйти, — не поворачиваясь, ответила она и как-то агрессивно добавила: — И не пытайся меня удержать.

— Хорошо.

Я опять ушёл на кухню, докурил папиросу, вернулся в комнату.

— Я пойду к соседке, подожду там, пока ты будешь собираться.

Она обрадовалась.

— Да-да, иди.

И я ушёл.

Из окна соседской квартиры было видно, как выносили диван, холодильник, привезённые от любимых родственников. Потом вынесли её швейную машинку и почему-то зеркало хозяйки квартиры, которое висело в прихожей, когда мы вселились.

Папик-хряк распоряжался у «КАМАЗа», радостно размахивая своими короткими ручонками и помогая грузить. В квартиру он ни разу не поднялся.

Я всё ещё не понимал, не осознавал, не верил в то, что происходит.

Часа через полтора, которые я провёл в квартире соседки, мечась от окна к входной двери и сдерживая себя, чтобы не вернуться домой, раздался звонок. Я открыл дверь.

— Я забрала вещи и уехала.

— Подожди. Может, всё-таки поговорим?

— Нет.

— А ключ?

— Дома на столе.

И она застучала каблуками по ступенькам.

Я вернулся в квартиру. В голой и грязной пустоте гулко раздавались мои шаги. На кухне, и в одной комнате, вместо люстр из потолка торчали оголённые провода. В другой комнате осталась висеть хозяйская пластмассовая люстра.

Я сел на стул посреди комнаты, опять закурил. Обратил внимание, как дрожат руки.

«Нет, это какая-то глупая, идиотская шутка. Сейчас раздастся звонок, она бросится в мои объятья, и…

А вещи?..

Но ведь так не бывает, так не может быть!

Сколько же женщин за мою жизнь ушли от меня? Да как будто и немного. Наверное, больше оставил я. Но всегда для этого была причина или хотя бы повод.

А любила ли она меня?

Несомненно.

А я её?

Безумно.

Дал ли я хоть один повод усомниться в моей любви?

Нет, ни разу. Ни единого грубого слова, ни взгляда. Да что там взгляды и слова! За всё время я не испытал ни одной отрицательной эмоции по отношению к ней.

А она?..

Но если не было повода, значит, должна быть причина. Пусть непонятная, скрытая, которая, может быть, долго накапливалась, а потом вот так, в один миг, привела к такому решению.

Деньги?

Но ведь она не такая!

Нет, она не из тех, кто говорит одно, думает другое, делает третье. Она искренне готова была терпеть, и даже не терпеть, а мириться и с нищетой, и с проблемами.

Моё пьянство?

Но разве это пьянство? Даже не в сравнении с тем, как я пил раньше, тут и сравнивать нечего. То, как я пил последнее время, лишь моя мать может считать пьянством.

Единственный раз, когда мы с Малышом вернулись после премьерного банкета, я, не успев раздеться, потерял сознание. Но не от количества выпитого, а от переутомления после десяти дней напряжённой работы, недосыпания и, наконец, расслабления. Тогда пришлось вызывать «Скорую», и Малыш сильно испугалась.

Не один раз я сам заводил с ней разговор на эту тему, но она отвечала, что не видит в этом ничего ужасного, а по сравнению с папиком, это вообще не пьянство. И ещё она говорила, что даже запах от меня после выпитого вина ей нравится.

Нет, это просто какое-то колдовство, мистика…

Кстати, о пьянстве. Кажется, самое время выпить…"

Я вдруг с удивлением вспомнил, что у меня нет денег. Последние двести рублей я отдал ей утром на масло, которое она, конечно, не купила. И ещё вспомнил, что у меня накопилась куча долгов: за квартиру, за гараж, за электричество…

«Нет, сейчас непременно надо выпить, потом выспаться, а завтра думать, что же произошло, и как жить дальше. Иначе, если я буду думать сегодня, точно свихнусь. Я ведь уже знаю, как это происходит».

Я пошёл к соседям, чтобы позвонить сыну.

— П-привет. Т-ты сегодня с-случайно не собираешься к-ко мне?

Я понял, что опять стал заикаться.

— Нет, не собирался, — он немного помолчал. — Что-то случилось?

— В общем-то, с-случилось. Приходи узн-наешь. И ещё… Поговори с баб-бушкой. Я хочу… Займите мне рублей двести пятьдесят. Через неделю от-тдам.

— Хорошо, я поговорю.

— Когда п-придёшь?

— Часа через два.

— Я жд-ду.