Я ВСЕХ ВАС БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ

В прихожей появилась Малыш.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Да так, ничего особенного. Готовь, наверное, ужин. Я схожу в магазин за вином.

Выскочил маленький чертёнок.

— Папочка, ты куда?

— В магазин.

— А можно я с тобой?

— Пошли.

Она побежала одеваться.

— Ты не спеши с ужином, мы немного прогуляемся.

Малыш обняла меня.

Прибежал чертёнок, втиснулся между нами и стал её отталкивать.

— Да когда вы уже разведётесь?

— Это почему же мы должны расходиться?

— Чтобы я вышла за тебя замуж, — серьёзно сказала она.

— Ладно, невеста, пошли.

— А жвачку мне купишь?

— Сама купишь. Я тебе денежку дам, будешь выбирать.

Она обрадовалась и скорчила смешную рожицу.

— Вот так-то, мамочка, а ты оставайся дома и веди себя хорошо.

Малыш засмеялась и помахала нам ручкой.

Я даже не понял, как это произошло. Кажется, я смотрел телевизор. Мать что-то сказала, я что-то ответил. Она сказала что-то обидное, я что-то грубое. Она закричала, я тоже. Вмешался сын. Я приказал ему замолчать, он не замолчал, попытался толкнуть меня. Мы сцепились.

Это даже не было дракой, мы не били друг друга кулаками. Мы катались по полу, и это было что-то среднее между борьбой и вознёй в партере. Но мать истерически кричала в телефонную трубку: «Убивают! На помощь!..». Потом побежала в подъезд, звать соседей.

Прибежали мужики, растащили нас. Я ушёл в другую комнату.

Вскоре появились пацаны в камуфляже с короткими автоматами — милиция.

Мать кричала в прихожей, рассказывая им, как я хотел убить сына. Двое осторожно вошли в комнату. Я предложил им присесть. Они сели, с любопытством разглядывали меня.

Потом появился молодой старлей, внимательно посмотрел на меня, спросил, что случилось.

— Тебе уже всё рассказали. Слушай, старшой, увези меня куда-нибудь отсюда, — попросил я.

— Куда ж я вас увезу? — удивился он.

— Куда угодно, хоть в тюрьму, хоть на волю… Пожалуйста…

Он немного подумал, потом сказал:

— Хорошо, собирайтесь, — и пошёл в прихожую.

Я стал переодеваться. Мальчишки с автоматами деликатно вышли.

Я слышал, как мать убеждает их посадить меня в тюрьму, а один из них объясняет, что это может решить только суд, хотя состава преступления в данном случае он не видит, но она, конечно, может обратиться с заявлением к участковому, правда, максимум, что мне может грозить, так это штраф в пользу государства.

Она настаивала, возмущалась. Он её успокаивал, потом сказал:

— Ну, хорошо, мы его сейчас увезём.

— Да-да, увезите, — обрадовалась мать.

Ментовская машина стояла стояла почти вплотную к подъезду. Мы сели и выехали со двора.

— Куда вас отвезти? — спросил старлей.

— Не знаю… — ответил я и, подумав, предложил: — Поехали на вокзал, пообедаем. Я иногда по ночам катаюсь, знаю, что вы там в это время обедаете.

— Поехали, — ухмыльнулся он.

Я угостил их горячими бутербродами с сосиской и кофе. Ели молча. От вина они, конечно, отказались, а я выпил.

— Ну, спасибо за ужин. Мы поехали, — сказал старлей.

— Счастливо…

— Вы лучше не ходите туда сегодня.

— Не пойду, — согласился я.

— А есть куда пойти?

— Найду.

Он кивнул. Они сели в машину и уехали.

Я взял ещё бутылку вина и пошёл к товарищу в юбке проситься на ночлег.

А через несколько дней я поселился у неё на даче.

В свой день рождения кудрявых я игнорировал. Праздник — не праздник, но всё же не обычный рядовой день. Решил остаться один.

Собственно, день рождения завтра, но поскольку я птица ночная, то завтра давно уже наступило. А родился я рано утром, значит, пока приготовлю себе ужин, завтрак и обед, в одной посуде, будет как раз время отмечать.

Купил себе вкусненького: рыбки копчёной, магазинный оливье, отварю картошечки…

Несколько дней думал, что же себе подарить. Оказалось, ничего не нужно.

Это когда дом или квартира, когда хозяйство и заботы, тогда постоянно чего-то не хватает. А когда ничего нет, ничего и не надо. Даже тапочки комнатные ни к чему. Костюм концертно-венчально-парадно-выходной на всякий случай есть, вон на гвозде висит. Туфли, если почистить, ещё походят… Трусики, маечку, носочки купить? Так и эти ещё держатся, стриптиз показывать не собираюсь.

Проехал по книжным лавкам, искал Довлатова. Оказалось, и нынче дефицит существует. Многие продавцы даже не знают такого писателя.

В одном магазинчике девица за прилавком, с выражением непрочитанной красоты, в смысле — красавица-то писаная, да читать некому, отвечает:

— Довлатова нет, есть Веллер.

— Извините за неграмотность, а какая между ними связь?

Плечами пожала:

— Не знаю… — потом задумалась. — Ой, нет, вспомнила! У него книжка называется «Ножик Серёжи Довлатова», — и сексуально улыбнулась.

Купил Веллера. Завтра почитаю. Вообще решил завтра никуда не ехать, устроить выходной. Посплю подольше, позавтракаю с винцом, почитаю…

Приехал.

Вот и жилище моё, убежище, нора, берлога…

Пока картошку чистил, мысль пришла: а что если написать себе какой-нибудь панегирик? Завтра за завтраком прочту, может, приятно будет.

Даже интересно — сам написал, себе написал, сам прочёл, получил удовольствие. Да только не могу я для себя что-то делать. Для себя — не умею! Не только писать — жить.

Ну, пусть не для себя, может, ещё кто-нибудь когда-нибудь почитает. Не зря же Булгаков утверждал, что рукописи не горят. Стоит попробовать.

В хозяйкином шкафу среди пыльного хлама нашёл несколько старых журналов «Молодой коммунист». Подойдёт. У них обложка с одной стороны чистая. Взял ручку, уселся.

Оглянуться не успел, картошка совсем разварилась. Пришлось пюре с водичкой делать. Теперь уж писать некогда, нужно приступать, пока горяченькое. А дописать и завтра можно. Если что получится, вот и будет подарочек.

«Ну, будь здоров! С днём рождения!..»