Я ВСЕХ ВАС БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ

— А как же тогда мы? — спрашивают они.

— А какие у вас проблемы? — спрашиваю я.

— Да как же?.. Да мы же… Да вся страна… А интересы нашего родного государства?.. И вообще!..

— А вот не надо вообще. Давайте конкретно. Что значит, «интересы государства»? Государство, это конкретно или вообще? Государство, это я, он, она, оно, в смысле дитё, и все мы вместе взятые? Или только вы, отдельно живущие? Если ваши проблемы совпадают с моими, то я готов вместе с вами до победного конца и до гробовой доски. Но когда вы говорите «в интересах государства», то я понимаю, что это не в моих интересах, а в интересах неизвестно кого и лично вас. Поэтому давайте договариваться чётко, конкретно, как взрослые интеллигентные люди. Ну, хорошо, извините за то, что обозвал вас интеллигентными людьми, не обижайтесь, Готов взять свои слова обратно. Давайте разговаривать, как простые взрослые люди. Какие у вас проблемы?

— Ну, в первую очередь безопасность, — отвечают они.

— Чья безопасность? — спрашиваю я.

— Твоя, идиот, — говорят они.

— Хорошо. Объясните этому идиоту, то есть мне, кто мне, этому идиоту, угрожает?

— Пока никто, но мало ли…

— Стоп-стоп-стоп! Мы же договорились — конкретно. Я же ни от чего не отказываюсь, я просто хочу знать: кто конкретно он, конкретно мне угрожает?

— А вот это не твоего ума дело. Это государственная тайна, — шепотом говорят они.

Я тоже шёпотом:

— Ну, скажите хоть какого государства эта тайна.

— Твоего, болван.

— Интересная конструкция, — уже не шёпотом говорю я. — Ребята, я ведь, конечно, боже упаси, но если вы будете скрывать от меня, кто мне угрожает, я ведь могу и чёрт знает на кого подумать. Ну, хорошо, я на него не подумаю. Но вы хоть намекните, этот кто-то здесь, близко, или этот кто-то там, далеко? Впрочем, теперь и вы там очень часто бываете, и они к нам, как домой. Ну, хорошо, не говорите. Я понимаю, тайна есть тайна. Может быть, действительно лучше от всех скрывать, что он мне угрожает. В первую очередь от него самого, чтобы он случайно об этом не узнал. Это я понимаю, и поставлю вопрос иначе: что вам нужно для того, чтобы оградить меня от этого злодея? Ну, конкретно, что? Пистолет? Пулемёт? Танк? Самолёт? Не стесняйтесь, говорите, здесь все свои.

Они молчат, только глаза закатывают. Пытаются умное лицо сделать и показать, что они задумались.

А я продолжаю:

— Хорошо, тогда я куплю вам тяжёлый истребитель-бомбардировщик. У вас же его куплю, и вам же его отдам, чтобы вы меня защитили. Если, конечно, у вас хватит ума и таланта сделать этот самолёт хотя бы так, чтобы он взлетел. Потому что, если я буду его покупать, то непременно захочу сначала посмотреть, что я покупаю, и как это работает. И если это плохо работает, то у вас я покупать не буду, а куплю в другом месте. Но отдам вам, если у вас найдётся человек, который умеет управлять этой сложной техникой. Ах, он ещё не умеет? Хорошо, покажите мне человека, который сможет его научить. Я с ним поговорю, достану немного из рюкзака, и он его научит. Это я вам обещаю. Потому что я ведь буду следить, чем они там занимаются. Летают или читают друг другу лекции о непокобелимости¹ маркситско-фрейдовского учения. Ведь то, что я достану, в смысле — деньги, будет из моего рюкзака, а не из вашего, и даже не из общего, которым вы так лихо распоряжаетесь. Но хочу предупредить. Прежде чем я всё это буду делать, вам придётся убедить меня в том, что мне действительно кто-то угрожает. И без всякой тайны, и без всякой секретности, и без «мало ли…». Конкретно он, конкретно мне.² Вы должны будете доказать мне, но без аргументов, а с фактами, что вот этот израильтянин хочет набить мне морду, забрать у меня мой рюкзак, поселиться в моей, не ахти, квартире, читать мои книги и спать с моей женой. Причем неважно, с какой женой, бывшей, настоящей или будущей. Я их всех безумно люблю. И если вы меня убедите, что он это собирается сделать конкретно в моей квартире, на моём рюкзаке с любой из моих жён, и он это документально подтвердит…

Почему только я должен полжизни зарабатывать право получить, а вторую половину собирать справки, которые мне никто не хочет давать? Поработайте и вы немного ради безопасности государства, чтобы убедить меня лично.

И вот если у вас это получится, клянусь, я куплю вам самолёт и танк, и пистолет, и ракетку. Но не теннисную, к которой вы так привыкли, а ту, настоящую и конкретную, которую вы покажите этому подлому израильтянину, и он сразу надолго закроется в своём собственном конкретном туалете, а не в вашем абстрактном сортире.

Вы желаете мне возразить? Вы всё подсчитали, и у вас получилось, что моего рюкзака не хватит? Ребята, я ведь арифметике вместе с вами, и у вас же, учился. Если вы отдадите мне всё, что я за свою жизнь заработал, всё, до последней копеечки, то хватит. Ещё и на книги останется, и на дворец, и дети не обидятся. Но если всё же действительно не хватит, так я же такой не один. Ведь вы же там, у себя, давно подсчитали, сколько нас у вас. Это мы никак не можем у вас добиться, сколько же вас у него. В смысле у государства. То есть, сколько вас на нас, в смысле конкретно на нашей шее. И на нашей зарплате, которую зарабатываем мы, а самолёты пока ещё покупаете вы. Вы постоянно так резко сокращаетесь, что, по нашим расчётам, ваше количество увеличивается со скоростью полёта как раз того самолёта, которого вам не хватает. Но если вы возьмёте калькулятор и подсчитаете, сколько мы сможем подарить вам самолётов, если, конечно, вы отдадите нам наши деньги, и сумете убедить в том, что эти самолёты вам действительно нужны для нашей защиты… Да всего Израиля не хватит, чтобы их там даже не посадить, а один к одному поставить в два этажа, как быка с коровой.

Но насчёт Израиля это я просто, как пример, привёл, чтоб другие страны не почувствовали себя агрессорами. Лично мне кажется, что не один израильтянин лично для меня никакой угрозы представлять не может. Потому что у них там практически уже все наши. Не в смысле мои, а в смысле, ваши тоже. То есть они жили у нас, потом уехали туда, и теперь приезжают иногда, но уже, как они, с дружественными, братскими и родственными визитами. И вряд ли они ещё когда-нибудь захотят жить здесь. Тем более в моей квартире, тем более с моей женой, и даже на моём полном рюкзаке. И убедить меня в том, что вам нужен самолёт, чтобы защитить меня конкретно от них, будет очень трудно.

Нет, я не еврей. И не к сожалению, а просто не еврей. Даже если вы считаете меня талантливым — я не еврей. Извините, так уж получилось. Но в моей крови столько намешано! Немцы, хохлы, москали, греки, татаро-монголы… А сёстры — француженки, а братья — мусульмане, а племянники — негры. И это не шутка, это факт, который я могу доказать и объяснить.

Мою троюродную бабушку, то есть родную сестру моего дедушки, в 1942 году фашисты угнали в Германию. Там она познакомилась с пленным французом, полюбила его, и после счастливого освобождения нашими союзниками американцами, благополучно вышла за него замуж, уехала во Францию и родила ему детей. Поэтому на сегодняшний день я имею во Франции трёх сестёр. И хоть я не знаю французского, и мы с ними не переписываемся, и они пока ещё даже не приглашают меня на уик-энд, но я думаю, что чеховская тоска по лучшей жизни и восклицания его трёх сестёр: «В Москву! В Москву!», звучат для моих трёх сестёр не очень конкретно. А одна из них вышла замуж, как ни странно, тоже за француза, но негра. В прямом смысле за негра, потому что он действительно негр, и француза, потому что он действительно француз. Конкретно, по паспорту. Поэтому племянники мои имеют не только чёрный цвет кожи, но и дальних родственников на своей исторической родине, то есть в Африке.

А другая моя троюродная бабушка ещё до того, как в Закавказье установилась советская власть, вышла замуж за иранца и уехала с ним в славный город Баку. И прежде чем советская власть послала её мужа умирать на Колыму, успела нарожать ему детей. У них, в свою очередь, тоже родились дети. Так что и с мусульманским миром у меня не только дружественные, но и родственные отношения.

А мой родной дедушка был немец, родившийся в России, за что и отправился в тридцать седьмом году в Красноярский край на десять лет без права переписки.

А моя родная бабушка — хохлушка. И у меня там тоже очень много родственников, к которым, благодаря вам, я теперь должен ездить, оформляя загранпаспорт и преодолевая таможню.

А я — русский. И не только по паспорту, но и по духу, и даже по запаху. Но если вас интересует, где моя историческая Родина, я могу вам ответить очень конкретно и даже точно: планета Земля и прилегающие к ней галактики. Точнее быть не может.

___________________________________
¹ Это тоже не опечатка, так точнее звучит. (Назад, к ссылке)
² От латинского concretus, что означает реально существующий, вполне точный и вещественно определённый, в отличие от абстрактного, отвлечённого. Извините за консультацию, но так написано в словаре Сергея Ивановича Ожегова, переизданного в двадцатый раз в 1989 году издательством «Русский язык». (Назад, к ссылке)