ТУДА И ОБРАТНО

ПЁТР. Послушай! (Его осенило). Но здесь-то мы полюбили… Почему же это не может произойти снова? Два незнакомых пассажира… Нужно только взять места рядом!

ВЕРА. Невозможно. Мы из разных городов. Это разные рейсы…

ПЁТР. А если мы напишем записки? И отдадим друг другу? С адресами, именами…

ВЕРА. И там будет написано: «Дорогой, вспомни девушку, которую ты полюбил на том свете, и примчись к ней немедленно за три тысячи километров»? В лучшем случае это покажется глупым розыгрышем.

ПЁТР. Но я не верю, что нельзя ничего сделать!

ВЕРА. Ничего… А впрочем, один выход может найтись, хотя и рискованный…

ПЁТР. Что ты имеешь в виду?

ВЕРА. Прививки делают всем, кто отправляется. Но прививки разные. Это пробито на жетоне.

ПЁТР. На каком жетоне?

ВЕРА. Разве я не говорила?

ПЁТР. Нет.

ВЕРА. Слушай! Перед вылетом каждый получает металлический жетон. Даже два. Один отбирают после прививки, другой на посадке… Так вот… Посадочные талоны у всех одинаковые, а на прививку разные — в них пробиты квадратные отверстия, чтобы знать, какая доза кому положена. Если мне суждено жить, у меня должно быть три квадрата. Одна доза — до той формальной смерти, которую зафиксировали врачи, и две — для последующей жизни. Значит, если у меня будет обыкновенный, а не тройной жетон, я уже в больнице могу всё вспомнить и успеть запомнить навсегда, на всю жизнь!

ПЁТР. Ты одна? А я?

ВЕРА. Пусть одна! Я разыщу тебя. Неужели ты не веришь, что я найду тебя, что ты снова меня полюбишь…

ПЁТР. Но где взять жетон?

ВЕРА. Они хранятся в сейфе у Шестого. А ключ, я знаю, в верхнем ящике стола. Ты ведь должен быть у него завтра?

ПЁТР. Но чтобы проникнуть в сейф, мне нужно остаться в кабинете одному.

ВЕРА. Когда ты зайдёшь к Шестому, я позвоню по внутреннему и вызову его. Ты откроешь сейф и возьмёшь жетон. Всего один. Я пойду с ним на прививку. Мы обманем их! И я найду тебя. Слушай, давай свой адрес и телефон. Немедленно!

(Музыка. Трепет надежды, сомнений, тревог)

ПЁТР. На следующий день всё вначале шло по Вериному плану. Едва я успел сказать, что никто из моих знакомцев не согласился занять вакантную должность в буфете, как раздался телефонный звонок и хозяин кабинета, извинившись, оставил меня одного. Выдвинув ящик стола, я сразу определил нужный мне ключ — он отличался сложными бороздками. Тяжёлая дверца сейфа отворилась плавно, и я увидел длинный ящичек с металлическими жетонами. Их было много, больше ста, так что отсутствие одного обнаружить на глаз было решительно невозможно. Я запер сейф, жетон опустил в карман, ключ положил на место. У меня осталось время принять непринуждённую позу и несколько скучающий вид.

ШЕСТОЙ. Быстро я?

ПЁТР. Быстро.

ШЕСТОЙ. Ну, а теперь (выдвигает ящик, звенит ключами), будьте добры, откройте сейф и положите жетон на место.

ПЁТР. Какой жетон?

ШЕСТОЙ. Тот, что вы украли.

ПЁТР (звякнув жетоном о стол). Сами положите.

ШЕСТОЙ. Не огорчайтесь. Эта железка вам абсолютно ни к чему. Во-первых, Вера пробудет там, дома, только до момента самоубийства. Потом порошки, скорая помощь — и к нам. Во-вторых, и это, пожалуй, главное. Ведь вы хотели, чтобы один из вас помнил, хотя бы один? Верно?

ПЁТР. Да.

ШЕСТОЙ. Ну и чудесно. Один и будет помнить. Оставить память Вере мы не можем. Иначе она ни за что не выпьет свои порошки. Зато ваша память нам вовсе не помеха…

ПЁТР. Моя?

ШЕСТОЙ. Конечно. Лицам вашей категории мы никогда не делаем прививок. Вы должны помнить. Именно помнить. Чтобы не повторять глупостей.

ПЁТР. Но где у вас гарантия, что я буду молчать обо всём, что узнал? Что увидел!

ШЕСТОЙ. Гарантия на ваших плечах. Прикиньте-ка, что получится из вашего трёпа. Сообразили? В сумасшедший дом не хочется, правда?

ПЁТР. Вы подавляете меня своей гуманностью!

ШЕСТОЙ. Мягче, прошу вас, мягче!

ПЁТР. А что мне терять? Если я правильно понял, меня вышибают, а Веру вы возвращаете на её место? Туда и обратно, анкеты заполнять?

ШЕСТОЙ. Ну, с нашей точки зрения, такой вариант неплох. Вера хороший работник. Однако и вам есть что терять.

ПЁТР. Что ещё?

ШЕСТОЙ. Время.

ПЁТР. А сколько времени вы отпустили Вере? Там, в жизни?

ШЕСТОЙ. Два часа ровно. Думаю, этого будет достаточно.

ПЁТР. Ещё бы! Вам больше не нужно.

ШЕСТОЙ. Вам тоже.

ПЁТР. Мне? Не понял.

ШЕСТОЙ. Я ведь для вас старался, когда ей два часа проставил. Нам бы и десяти минут хватило.

ПЁТР. Говорите яснее.

ШЕСТОЙ. Разве я не сказал, что два часа прежде всего в ваших интересах?

ПЁТР. Да какая разница — десять минут или два часа! Этого всё равно не хватит, чтобы ворваться в жизнь человека, который умереть решился, отговорить его да ещё заставить полюбить себя!