ТУДА И ОБРАТНО

Музыкальное вступление — тема рока из Шестой симфонии Чайковского. На словах Петра — плавный переход на меланхолическую композицию в стиле блюза.

ПОВЕСТВОВАТЕЛЬ. Эта странная история произошла с моим другом довольно давно, но так ему запомнилась во всех подробностях, как будто это было только вчера… Да, как будто ещё вчера этот сравнительно молодой человек, уединившись в обыкновенной городской квартире, смертельно затосковал, не подозревая о том необычайном путешествии, которое суждено было ему совершить…

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (Вера). Туда…

МУЖСКОЙ ГОЛОС (Шестой). И обратно…

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Радиоспектакль по одноимённой повести Павла Шестакова.

МУЖСКОЙ ГОЛОС. Часть первая.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. «Чистилище».

(Смена музыкального фона)

ПЁТР. Я решил, как говорили раньше, уйти из жизни. Почему — распространяться не буду. Горестей своей жизни на всеобщее обозрение выставлять не намерен. Скажу только, что одолели они меня, и захотелось раз и навсегда покончить с этой безрадостной волокитой. Всеми правдами и неправдами раздобыл необходимые дефицитные пилюли, ссыпал всю лошадиную дозу в большой тонкостенный стакан и залил тёплой водой, предполагая ускорить этим процесс воздействия. Оставалось сделать решительный глоток… Жить не хотелось, но и умирать — сами понимаете — тоже не мёд, и я решил прибегнуть к испытанному средству.

(Позвякивание стекла, звуки откупориваемой бутылки,

льющейся в стакан струи, нескольких глотков)

Выпив коньяку, я прилёг на диван в ожидании прихода искусственной бодрости… Лежал и старался убедить себя в том, что каждый человек смертен, а следовательно, какая, в конце концов, разница, прожил ли ты тридцать или семьдесят лет! Все они лишь быстротечные мгновения вечности.

(Резкий, настойчивый звонок)

Конечно, на дверной звонок следовало наплевать. Однако человек слаб, и, подчиняясь подсознательному желанию продлить земные печали, я пошёл в прихожую, накрыв газетой стакан с дозревающими пилюлями. Коньяк, видимо, уже начал действовать, потому что в голове у меня промелькнула игривая мысль о том, что незваный посетитель может оказаться Мефистофелем, явившимся предложить за мою душу некоторую сумму или полезные услуги…

(Звук отпираемой двери. Музыкальный фон микшируется)

ПОВЕСТВОВАТЕЛЬ. Перед ним стоял среднего роста смуглый мужчина в скромных, не американских джинсах и тёмной приталенной рубашке, подчёркивающей сухую, мускулистую фигуру. С этого всё и началось…

ПЁТР. Добро пожаловать, гражданин Мефистофель. Или я ошибся? Жаль! Мог бы предложить вам неплохой товар…

ШЕСТОЙ. Оставьте! И откуда вы нахватались этой чепухи!

ПЁТР. Понятно. Сбиваете цену. Зря! Дёшево не продам. Как-никак своё продаю, не ворованное.

ШЕСТОЙ. Я не собираюсь ничего покупать.

ПЁТР. Странно. Зачем же вы явились?

ШЕСТОЙ. Удержать вас от глупости.

ПЁТР (со смешком). Что ж это у вас там? Полная перемена программы? Насколько мне известно…

ШЕСТОЙ. Да ничего вам не известно! Внушили себе какую-то чушь. Выдумки, сказки… Ждёте, что я предложу вам кругленькую сумму за вашу так называемую душу? Держите карман! Вы же сами к нам собирались? Так за что нам платить?

ПЁТР. Возможно, душа моя проследует в рай, и вам есть смысл перекупить её.

ШЕСТОЙ. Это ваша-то душа в рай? Ваша?

ПЁТР. Моя душа не хуже других. Напрасно пренебрегаете. Или работаете плохо? С планом не справляетесь?

ШЕСТОЙ. Да… как вам сказать…

ПЁТР. Бросьте! Неужели дров не хватает? Или котлы прохудились?

ШЕСТОЙ. Оставьте, сковородки и дрова — просто миф.

ПЁТР. Миф? Это утешительно.

ШЕСТОЙ. Ничего утешительного!

ПЁТР. Проводите реконструкцию? На электроподогрев перешли?

ШЕСТОЙ. Да перестаньте вы паясничать! Это не предмет для шуток.

ПЁТР. Извините, если обидел. Выпьем-ка на мировую… (Звуки разливаемой по стаканам жидкости). Прошу!

ШЕСТОЙ. Пожалуй, не помешает… Причём тут обиды!.. Невежество раздражает (прихлёбывает). Не рвитесь. Лучше не будет.

ПЁТР (после глотка и вздоха). Неужели хуже?

ШЕСТОЙ. Ну, как вам сказать? Хуже не будет, но и на лучшее не надейтесь.

ПЁТР. Если хуже не будет, вам меня не отговорить.

ШЕСТОЙ. Я так и думал, что с вами придётся повозиться

ПЁТР. Позвольте, а вы у меня согласия спрашивали? Я вас не звал, между прочим. Явились без приглашения. Вламываетесь в мою жизнь…

ШЕСТОЙ. В смерть.

ПЁТР. Тем более! Смерть — дело личное. Зачем вы лезете не в своё дело, да ещё преждевременно?

ШЕСТОЙ. Как же преждевременно? Вот хлебнёте из того стакана, что под газеткой…

ПЁТР. Тогда и поговорим.

ШЕСТОЙ. Нет, нет! Тогда уже будет поздно. И у меня неприятности будут. У нас, знаете, строго. Раз послали, чтобы предотвратить…

ПЁТР. Да зачем?

ШЕСТОЙ. Ну, считайте, перегрузка. За счёт африканцев. Да разве они одни? Бои в Ливане, землетрясение в Иране, самолёты каждый день бьются. Да что я с вами как с маленьким! Вы что, газет не читаете?

ПЁТР, На сознательность бьёте?

ШЕСТОЙ. А что делать?

ПЁТР. На мою не рассчитывайте. Меня и на службе считают несознательным. Короче, разговор не состоялся.

(Шуршание газеты, помешивание ложкой в стакане)