КЛЕЙМО СВОБОДЫ

И страшным-страшным креном

Борис Пастернак.

В городе звезд не видно. Их загораживают высотные дома, затуманивают клубы смога, забивают светом лампионы. Да и на кой ляд на них смотреть! Для этого есть телевизор.

В те времена, когда телевизоров не знали, на звезды поглядывали чаще. Даже известные люди. Например, Кант, заметивший, что знает только два чуда: звездное небо у нас над головами и нравственный закон внутри нас. Или Сократ, сумевший различить отражение звезд в грязной луже. А Галилей, которому захотелось приблизить их к человеческому глазу, впервые навел на небо подзорную трубу…

Исследователи звезд называются астрономами. Существуют еще и — более известные широкой публике — астрологи, но о них пока не будем. Наш сегодняшний спутник — Астроном…

Чтобы увидеть в натуре звезды и только звезды, нужно приехать в хутор Недвиговку, разумеется в темное время суток. Веерные или какие-то там еще отключения в данном случае нам только на руку. Оглушенные угрохотавшей электричкой и ослепленные в первый миг египетской тьмой, мы затем приходим в себя под всеохватным куполом звездного неба и оказываемся в положении древних мореплавателей, направляемых кормчими звездами. Боюсь, что сами (автор этих строк и его восьмилетний сын Ромка) мы не сумели бы наметить точный маршрут, но с нами надежный штурман — тот самый Астроном. На всякий случай обозначая неровности тропы карманным фонариком, все же основным маяком он выбирает Арктур — пылающую оранжевым жаром звезду на западе. Она светит в сто раз ярче нашего Солнца, но умопомрачительное расстояние позволяет смотреть на нее без риска ослепнуть. Впрочем, что нам этот Арктур или любая другая звезда на небосводе. Мы ведь, в отличие от древних, разучились ощущать всю, по словам знатока античности Ф. Ф. Зелинского, «прелесть того времени, когда звездное небо еще так много говорило смертным, когда они замечали все его перемены, определяя по ним и время годовых работ, и время ночных смен, направляя по его светилам бег своего корабля, — когда познание этого векового порядка возвышало их умы до чаяния той предвечной Причины, которая в нем проявляется»…

Наш путь лежит через открытое поле. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, она уже не представляется нам кромешной. Месяц только нарождается, и его акварельный серпик давно скрылся за горизонтом, и все же можно различить в небесном свете контуры предметов. Мы пересекаем поле уверенным шагом, и вдруг Астроном останавливается и говорит:

— А вот, Ромка, Милки Вэй.

Рука его направлена в зенит. Мы задираем головы. Над нами туманной размытой полосой из края в край неба тянется слабо светящийся центр нашей Галактики, прозванный Млечным Путем. Головокружительное и непостижимое разумом скопление мириадов звезд…

Цель нашего пути — обсерватория, или, говоря официальным языком, учебно-методическая лаборатория Кафедры физики космоса Ростовского университета. Наш проводник — заведующий этой лабораторией Михаил Юрьевич Невский, личность весьма популярная в СМИ, как печатных, так и электронных. Когда в небесной канцелярии происходит нечто экстраординарное, — ну, там, затмение либо очередное зависание НЛО над чьим-нибудь балконом, — за разъяснениями обращаются к нему. Комментарии обычно бывают краткими и неромантичными: в интерпретации М.Ю. Невского «летающие тарелки» обидно теряют свою «инопланетную» природу. Что поделаешь — он астроном, а не уфолог, наука же, в отличие от своей самозванной родственницы с приставкой «пара-», не всегда способна пощекотать нервы обывателю. Зато на своем месте — у рычагов мощного телескопа, напоминающего дальнобойное артиллерийское орудие, Михаил Юрьевич, не теряя академической невозмутимости, все-таки меняет облик. В распахнутом кожушке, привычный к пронизывающему студеному ветерку, он похож на бывалого шкипера, уверенно прокладывающего курс, но не по морским просторам, а по звездному океану.

Ромка завороженно наблюдает за манипуляциями Астронома, ворочающего тяжеленную трубу с привычной легкостью. Укрепив ее в нужном ракурсе, он приглашает нас подняться на стремянку.

— Вижу! — радостно кричит Ромка. — Сатурн! С кольцом!..

Он много чего увидел в эту прозрачную ночь. Юпитер со своими полутора десятками спутников; соседку Вегу, свет от которой идет до Земли всего 26 лет; обычные и ничем не отличающиеся друг от друга безымянные звездочки, преображенные линзами телескопа, оказывались то двойными, то разноцветными, то похожими на дырку от бублика… И Туманность Андромеды, соседняя Галактика, весело и призывно мерцала ему светом, излученным два с половиной миллиона лет назад…

— Ну ладно, Миша, — говорю я Астроному (мы знакомы не одно десятилетие). — И вот за все эти сорок лет наблюдений так-таки и не видел ты ничего из ряда вон… ну, этих самых неопознанных летающих?..

— Не-а, — отвечает он. — Вот разве что в самом начале, когда полетел Гагарин, подумал я однажды, что началось: «караваны ракет помчат нас вперед от звезды до звезды…» Где-то над Таганрогским заливом понеслись они, эти караваны… А потом слышу звуки выстрелов, ну и понял, что это шмаляют там трассирующими. Учения, что ль, какие… — Потом, в утешение мне (точнее, тем, кто жить не может без аномальщины): — Но ведь говорят, что они, инопланетяне, специально скрываются от профессионалов, а вступают в контакт только с простыми смертными…

«В основном с теми, у кого тараканы в голове», — добавляю я про себя. И в самом деле. Неужели звездное небо само по себе не чудо, чтоб заселять его вымышленными фантомами!..

Так зачем все-таки астрономы вперяют свой взор в небо? Зачем Седов и Скотт рвались к полюсу — условная точка на карте, такие ж льды, что и на сотни миль вокруг?.. Зачем Хиллари карабкался на Эверест? Ответ последнего был прост: «Потому что он существует». Быть может, пока человек не перестает стремиться к тому, что не сулит ему никакой материальной выгоды, он и остается человеком?..

Не слушайте астрологов, господа. Лучше просто смотрите на звезды. Сами. Хоть изредка.

Источник: ЛГ — Юг России, 2001, № 10