СТИХИ 2009−2011 гг.

Памяти богатяновских и нахаловских ребят,
сгинувших неизвестно где.

1

…он опять под бокс подстригся
и идёт вихляво так.
А во рту сияет фикса —
он по всем статьям блатняк.

У него такие клёши —
не видать носков штиблет.
В общем, парень нехороший,
от него один лишь вред.

Это он соседской Тоньке,
той, которая из тех,
подарил платочек тонкий
и на шапку лисий мех.

Ясно дело, где-то стырил,
на такое он мастак.
Правда, ни одной квартиры,
ни один с бельём чердак

не очистил, где солдатка
иль солдатская вдова…
Помню, как гулял он сладко —
нам ириски раздавал.

С залихватскою сноровкой
по гранёным ёмкостям
водку, «белую головку»,
наливал он мужикам.

Вот житуха — лямца дрица!
Прожигал её юнец…
Как верёвочке ни виться,
а приходит ей конец.

Смолкла песня «Гоп мо смыком»,
не допел её пацан:
взял его товарищ Смыков,
участковый капитан.

Может, где-то прокололся,
может, кто-то парня сдал.
Из распахнутых оконцев
переулок наблюдал:

бабка Домнушка-чернавка
сунула ему кулёк
от цинги целебной травки,
освящённый образок.

Взят, положим, он за дело —
впереди тюремный шлях…
Но в углу ж двора ревела
Тонька, девка на сносях!

Круто, круто жизни тесто —
месят судьбы вперегиб:
брат его убит под Брестом,
батя в финскую погиб…

…Ворон, лихолетий птица,
опускает два крыла…
Расцветал салют в столице,
а у нас сирень цвела…