ЛЯГУ В ДВА, А ВСТАНУ В ТРИ…

— Здравствуй, барэв, гутен морген, хэллоу, шолом! — 
Я по утрам говорю неизвестному другу.
День еще только в проекте, он свернут в рулон.
Даст оплеуху он или окажет услугу?
Будет ли свеж или станет влачиться в пыли?
Будет мелькать, под сурдинку меняя обличья?
Он уже полуразвернут, как на полотнах Дали:
Суша, лазурь, в отдаленьи фигурки девичьи…
Кажется, пальцем коснешься о краску и лак.
Страсть как охота коснуться и жалко касаться.
Жадно глядишь, лихорадочно думая, как
Там оказаться, вписаться, тайком затесаться,
Ахнуть и стать с этой прелестью накоротке,
Толком не ведая, что там на новом витке.
Будешь ли принят, отвергнут, обласкан, не понят?

Только светает, и занавес только приподнят…
— Здравствуй, привет! — я шепчу неизвестному дню,
Девушкам, облаку, ласточке, дождику, лету.
Что б ни случилось, а я его не обвиню:
Он наступил, наступает — спасибо за это!