В ТРЕТЬЕМ ЛИЦЕ

Я молчу не о том. Или я не о том говорю…
Загибаю страницы, мол, некогда перечитаю
как-нибудь на досуге, потом, к ноябрю, январю
доберусь, наконец, разберусь и причину узнаю.
Обойдется — всему есть какой ни какой, но предел.
Образуется как-нибудь или совсем обойдется
без смертельных обид. А зима между тем, между дел
подойдет, и тогда все закончится. Или начнется.

Я могу разложить наш привычный мотив на тона,
на мельчайшие ноты, лишенные смысла и цели,
и когда пустоту между нами зальет тишина,
мы подслушаем то, что до этого слышать не смели:
как пульсирует время, его спусковой механизм
завершает отсчет; и не важно, какую дилемму
или что там еще мы найдем, чтобы вывести из
равновесия нашу, видавшую виды, систему.

Если верить в судьбу — или как по-другому назвать
эту странную смесь совмещений и несовпадений? —
остается признать, что законные наши права
друг на друга — смешны, и пора отказаться от прений.
Если в этих часах все так здорово заведено,
все задумано так и затем взведено до упора —
мы обязаны верить любым предсказаниям, но
почему ты не можешь смотреть на меня без укора?

Янв. 2010