ТРАВА НА БРУСТВЕРЕ

Еще светало.
Тишина
была осыпана росою
и сберегала нас она
под тенью дерева косою.
Мы ожидали, что вот-вот
зарозовеет, засинеет,
опять война пойдет вперед,
а заодно — вперед — я с нею.
А ты от муки ждать меня
исплчешься в своей санроте,
таясь и страх в себе кляня,
да утаишься ль при народе?..
А к ночи вытащили в тыл
меня, израненного боем,
а прах санроты уж остыл,
остыл и прах, что бы тобою…
Опять светает.
Тишина —
и росная, и все ж другая:
в отставке от войны она,
а до сих пор еще пугает.