МОЁ КРЕЩЕНИЕ ОГНЁМ

В.И. Пальчикову-Элистинскому

На аэродромной шири
К взлёту готовой части
ИЛ мой стоит в капонире
Будто в подкове — счастье.

В году далёком спозаранку,
Под вечер иль на склоне дня
Наткнутся на мою стоянку,
А на земле уж нет меня.

Конечно же, не первобытной,
Где кости жжёные в земле,
Не каменной, не глинобитной,
А — земляною, на земле

Была, возвысясь полукружьем,
В траву одетая и в лёд,
Где, оснащён былым оружьём,
Стоял былой мой самолёт.

Вминалась в снег, в траву резина,
И двигатель ревел как зверь,
Да так, что запахом бензина
От строчки тянет и теперь,

Едва я это вспоминаю…
А где наткнутся на неё —
Мою стоянку — я не знаю.
Но знаю: там, где остриё

Удара фронта возносила
Армада наших «горбачей» —
Там и была стоянка «Ила»,
Средь зим и лет, дней и ночей.

Былое, вырвав из потёмок
Небытия, сдают в музей.
А что же обо мне потомок
Подумает в кругу друзей,

Когда однажды, спозаранку,
Под вечер иль в начале дня,
Наткнётся на мою стоянку,
А на земле уж нет меня?

Он всё ж моей коснётся доли,
Когда душой прильнёт едва
К стоянке дома, леса, поля,
Где на краю народной боли
Стоял до взлёта мой «ИЛ-2».

1995