НА ПРАВАХ РУКОПИСИ

Застыли чернила — черти ни черта
не выйдет! Ты только не падай так громко
ни духом, ни телом. Бессмысленный грохот
внутри разнесется на целый квартал

столетия. Больше. На год уже больше,
а в прошлом так мало, так много любви —
так мало, что все виноградом увив,
врываешься в комнату, голубю крошишь

вчерашнее. Стань фотографией на
стене, под стеклом, заблести под лучами
их весел, водою и, тихо причалив,
почувствуй спиною, как в прошлом стена.

Вернешься ли ты? обернешься ли в стену,
стеною ли станешь, листая по дням
весь свой отрывной, где друзья и родня
слетают на пол, растакие-то в стельку.

Мороз. Минус много. Стекло из резьбы.
Пошла бы я на х…, но не по морозу.
Чернила — и те вот… Но, стукнувшись оземь,
о, вдруг растекутся по древу судьбы —

бессмысленно сделавшись психопотоло-
гы!-гическим тестом — там «некты, они…
там — пишут», но только чернила там ни
черта не оттаяли месяц который.