ЗАМЕТКИ ПРОВИНЦИАЛА

(Заметки, эссе)

ЗАМЕТКИ ПРОВИНЦИАЛА

Оставить комментарий

В бытность свою конструктором пришлось мне работать под началом Владимира Митрофановича Сажина, пусть земля будет ему пухом. Обсуждаем, бывало, особенности какой-то конструкции. — Я, — говорит он, — думаю, что здесь вот так должно быть. А ты как считаешь? — Я тоже своё умное мнение высказываю. — А теперь, — говорит он, — посмотрим, как на самом деле? — и достаёт справочник. Я благодарен этому человеку за то, что он научил меня не только иметь своё мнение, но и помнить, что хоть оно и моё, но не обязательно правильное. Подобный подход к жизни мне очень помог, хотя не на все вопросы в справочниках есть ответы.

Но мнение мнению рознь. У тёщи моего товарища, к примеру, тоже на всё своё мнение. Она убеждённая и к тому ж ещё агрессивная коммунистка, причём ещё той, сталинской закалки. Очень любит спорить, поскольку её методика спора: я права, а ты — нет (учение Маркса всесильно, потому что оно верно) позволяет ей всегда «побеждать» оппонента. Излишне, думаю, спрашивать, слышали ли вы о Козьме Пруткове. А помните, был у него такой проект: «О введении единомыслия в России»? Гляжу я на старичков, благоговейно несущих портреты гения всех веков и народов, и понимаю, что проект незабвенного директора Пробирной Палатки был-таки претворён в жизнь. И более чем странно, что теперь, после его отмены, некоторые достаточно известные граждане отказывают другим, не менее известным, в праве иметь собственное мнение: одного обзывают монархистом, другого, извините, коммунистом, третьего — ретроградом и т. д. — Разве ж можно сейчас ратовать за колхозы? — шумят они, — Это ж дураком надо быть! — А хотя бы и так. Не нами и не сегодня сказано, что каждая нация имеет своё священное право на определённый процент дураков. И мы других не хуже. А дальнейшее зависит от субъективной точки отсчёта: я считаю, что имярек глуп, тот в свою очередь — что я. Время покажет, кто прав. Здесь стоило бы вспомнить ещё одного мудрого человека, говорившего, что хоть он и не разделяет чьих-либо убеждений, тем не менее, готов отдать жизнь за то, чтобы их можно было высказать открыто. И сказано это было в 18-ом веке. Фашизма тогда ещё не было.

В доме одного из моих одноклассников со времени нашего детства ничего не изменилось. Родителей давно уже нет, а всё те же, купленные ими вещи, встречают входящего: тот же шифоньер с зеркалом, трюмо, в которое гляделась мать, бивень моржа, покрытый неведомым северным умельцем резьбой со сценами охоты, аквариум… Может статься, цело даже то игрушечное ружьецо, которое было первопричиной нашей дружбы. Редчайший в наше время случай, когда вещи пережили своих хозяев. Где-то они теперь, согревающие душу вещицы: дедушкины трубки, отцовские чернильные приборы, бабушкины шали, теперь, когда вдобавок к традиционно хищному советскому беспамятству (мы наш, мы новый мир построим!) во всём мире срок службы вещей катастрофически сократился? И как смогло уцелеть столько памяти в этом обычном, ничем от других не отличающемся, домишке? А просто хозяин его никогда не был женат. Некому было бороться с главным врагом домашнего уюта — пылью, некому было делать всяческие перестановки, менять допотопную мебель на современную, некому было знать, что для хозяина лучше… Очень уж мы и они разные. Слыхивал, будто где-то на Мадагаскаре существует племя, где даже говорят мужчины и женщины на разных языках. Хотя, если вдуматься, и у нас — то же самое. А ведь вроде плоть от плоти… Ан яблочко от яблони далёко укатилось.

Заметил, что после того, как напечатаю на машинке ли, на компьютере что-либо из написанного, нахожу погрешности, которых в рукописном тексте не замечал. В жизни нам приходится иметь дело практически только с печатным текстом, эпистолярный жанр, можно сказать, приказал долго жить, записки, оставляемые на столе детям, в счёт не идут. Глаза привыкли к типографскому шрифту, а то, что написано от руки, воспринимается как несущественное, в большом объёме — вообще графоманское. Перепишите главу самой распрекрасной прозы в школьную тетрадочку и предложите кому-нибудь прочесть; тот и утруждать себя не станет, а буде снизойдёт, сочтёт, скорее всего, рениксой. Зато напечатайте любую ерунду на хорошей бумаге, поместите в солидный переплёт (что многие, жаждущие остаться в вечности, и делают), глядишь, и этот воистину скорбный труд найдёт своего читателя. За исключением, естественно, критических натур, способных править Пушкина, Л. Толстого и Флобера. Знаю, знаю — о вкусах не спорят. Но у латинян была другая пословица, — Музами пренебрегает лишь тот, кем пренебрегли сами музы.

В своё время у правоверной части населения нашей страны даже принцип выработался: напечатано официально — в газете, журнале, книге… — достойно внимания, нет — неча и время зря тратить. К счастью, у другой части народа подход был прямо противоположный. Нынче, когда можно напечатать и издать что угодно, когда правда перекочевала из самиздата в красивые и солидные фолианты и перемешалась с ложью, ориентироваться в океане изданий стало трудно. Нужно иметь собственное мнение, а мы, если таковым и обладаем, то таким, что, чаще всего, лучше бы его и вовсе не было. И вот я, грешник, вздыхаю, грущу и скорблю по стилосу, гусиному перу, стальному перышку № 11 моего детства и даже живой пока ещё шариковой ручке, да простит меня за это всемогущий прогресс и его Бог — компьютер!

На улице у музыкальных коробейников услышал шедевр со словами: «Не спеша ты с кавалером быстро встала и ушла…» Всё вроде ясно, но слова эти в сознании почему-то зацепились. Через какое-то время сообразил, почему — мы все из этой оперы. Над кем смеётесь? Все живущие сейчас в России совмещают в себе две противоположности: верующие и атеисты одновременно и, значит, ни то, ни другое. Так во Франции эпохи Варфоломеевской ночи (не у Мериме ли читал? Не помню) некий мудрый отец воспитал двух сыновей в разных верах: одного протестантом, другого католиком. Когда отца обижал некто католического вероисповедания, на тёмной тропке с аркебузой обидчика поджидал сын-протестант и наоборот. Вот и мы, пусть бессознательно, действуем подобным образом: когда это нам льстит — мы Божьи создания, если нет — мы за эволюцию. Но, как выясняется, и тут не без путаницы, ибо сам создатель эволюционной теории и не помышлял о противопоставлении двух этих путей, допуская, как сказано в «Происхождении видов», что жизнь изначально вложена Творцом (!) в незначительное число форм или только одну.

Расчёты, приведённые известными астрофизиками Ф. Хойлом и Викремасингхе в книге «Эволюция из космоса», показывают, что вероятность самозарождения жизни, т. е. образования одной молекулы белка равна 1:10 113 (где знаменатель сравним по величине с предполагаемым числом всех атомов во вселенной) и сокрушительно убеждают, что без чьего-то вмешательства тут не обошлось. Но подобно только что вылупившемуся птенцу, который неотступно бежит не за матерью, а за любым, первым попавшимся ему на глаза движущимся предметом: кошкой, собакой… мы, увидев в пору младенчества совсем другое животное, следуем вприпрыжку за мартышкой материализма.

Случайно познакомился с грузинами, торгующими привезённым с родины вином. Пригласил их к себе. Гости принесли с собой десяток бутылок с ласкающими слух названиями на этикетках: «Киндзмараули», «Хванчкара» (Сталин его будто бы любил) и ещё какие-то, но сами за столом пили только водку. Я отведал несколько разных вин и всё понял: как в анекдоте — из одной бочки наливали. Вкус один и тот же, причём к вину отношения не имеющий. Под конец один из гостей попросил посодействовать в продаже этого зелья, и я, был грех, пообещал — неудобно было гостю сказать правду. Сам же коммерсант никакого неудобства не испытывал. И это грузин, как мы привыкли считать, знаток вин, гордец и т. д. Конечно, кроме того, что мы находимся в плену стереотипов, у каждой нации, как говорится, в семье не без урода. Но это был вполне нормальный, не считающий себя жуликом человек, этакая горькая пародия на одного из героев, изображённого весёлым пером О.Генри. Такова наша современная российская коммерция, питающаяся древним: «С трудов праведных не выстроишь…», «Не обманешь — не продашь»…

Есть в Ростове школа-интернат слабослышащих детей. Свозят в неё детишек со всей области, причём с каждым годом становится таких малышей всё больше, так как по известным (а их более чем достаточно) и неизвестным причинам всё больше в стране рождается больных детей. Гесиод в своё время высказывал опасение, что из-за горестей, достающихся им в жизни, люди будут рождаться уже седыми, но чтоб сразу — больными?!

Живёт детвора почти круглый год в школе, есть такие, которых даже на каникулы не забирают — разные бывают родители. А есть и вовсе сироты. А малышам — как же — без родителей? Жена моя в этой школе работает. Идёт она по коридору, а к ней подбегают две девчушки, одна берёт за руку, — Мама! — Вторая обнимает с другой стороны, — Это моя мама! — а сзади карапуз снисходительно: — Эх, вы, это же дилектол! — Этот сызмальства не обольщается и над вымыслом слезами уже не обольётся — реалист. Такие тоже нужны, из такого хороший министр финансов мог бы получиться. А что слышит плохо, это не помеха, даже наоборот: не будет знать, что в народе о нём самом и его новых налогах думают. Хотя у нынешнего и со слухом вроде всё в порядке, а толку что?

А малец этот пусть на меня за столь нелестный для него прогноз зла не держит, я его не хотел обидеть. Просто мы все сейчас, если и улыбаемся, то сквозь слёзы.




Комментарии — 0

Добавить комментарий



Тексты автора


Реклама на сайте

Система Orphus
Все тексты сайта опубликованы в авторской редакции.
В случае обнаружения каких-либо опечаток, ошибок или неточностей, просьба написать автору текста или обратиться к администратору сайта.