И ТОЛЬКО МУЗЫКА ЛИСТВЫ ДОЖДЯ И ВЕТРА…

Я тоскую по себе, по утраченной душе, —
так тоскует по земле на десятом этаже
деревенский житель. Что ж, яко тать в глухой нощи,
к горлу нож себе приставь: ну, ищи давай, ищи!
Ведь священником был дед, может что-то от него
перепало и тебе? Нет, как видно, ничего.
Да и что припоминать ныне пращуров прищур?
Сам ведь проворонил, сам и теперь в кулак свищу.
Книгу открываешь — вновь остаешься на бобах.
— Бога нет! — твердит Лаплас. — Нету, — вторит Фейербах.
Нет — так нет, нам не впервой. Только вот потери жаль.
Бросить всё, исчезнуть, но — от себя не убежать.
Это жалобы жлоба. Лучше рюмочку налей,
опрокинь и — почивать: утро вечера мудрей.
Ночью вдруг проснешься — глядь: звездным светом осиян,
за окошком в небе — Бог. И еще подъемный кран.
Утром встанешь — ничего, что пригрезилось в ночи.
Ничего и никого. Только кран один торчит.