ГОЛОСА, КОТОРЫЕ НЕ ОТЗВУЧАЛИ

(Воспоминания, размышления, эссе)

СТРАНИЦЫ ИЗ ДНЕВНИКА

ПОЕЗД ИДЁТ К МОРЮ

Оставить комментарий

Катенька была нетороплива, собрана, — «грация души», говоря словами поэта, прослеживалась в любом её движении. Уложенные ровно волосы она забирала за уши.

— Гордая девчонка! — говорили вокруг.

— Цену себе знает! — подтвердил Сеня.

Володя удручённо махнул рукой:

— Пригласил танцевать — отказала!

Зазнайка? Гордячка?

Танцевала Катя больше с подружками, с подружками каталась на качелях. Вместе с девчонками шла к морю. Однажды появилась на танцах в клипсах.

— Ну, Катенька, не ожидал — пожурил её Сеня.

Девушка, не говоря ни слова, стянула с ушей клипсы, и больше я не видел на ней эти украшения.

Мне нравился её задумчивый взгляд, неторопливая походка, детскость в разговоре, грациозность движений в танцах. Подойти к ней недоставало мужества, а встречаясь по дороге в столовую или к морю, делал безразличный вид. Но это так казалось, что безразличный. На самом деле мы стали обмениваться взглядами. Вхожу в столовую и вижу её мгновенный настороженный взгляд. Разговариваю с Даниилом, Иркой, а вижу её склонённую головку.

— Ты что теряешься! — журила меня Женя. — Ну и молодёжь пошла современная!..

В столовой демонстрировалась кинокартина «Судьба женщины», досмотреть которую было трудно. Мелькали стандартные морды полицейских, революционеры декламировали напыщенные слова, либералы каждым жестом подчёркивали своё предательство. На этом ходульном фоне разыгрывалась сентиментальная история красивой женщины. Художественную беспомощность выпячивали попытки психологизирования. Развязка была известна заранее.

Я убежал из кино и увидел Катеньку. С нею была её подружка и высоконький девятнадцатилетний Юрочка, которому хотелось казаться намного старше, чем он был на самом деле. Стряхивая пепел папироски, Юра уверял девушек, что многое чего умеет — пилить, строгать, но не умеет танцевать. Катенька разуверяла, что это не так, что и танцует он не хуже других. Мне хотелось сказать черноглазой девчонке что-нибудь такое, чтобы она поверила мне, но слов не находилось, и я молчал.

Катенька всё понимала без слов и, чувствуя мою растерянность, старалась всячески выразить мне свою участливость. Она пообещала мне дать почитать книгу Ивана Лазуткина «Сержант милиции», за которой все гонялись.

С этого дня мы начали здороваться. Ежедневно, как бы невзначай, я прогуливался под окнами её палаты. Видел, как она зачёсывает волосы, подкрашивает губы.

Говорят, влюблённые смотрят на мир, полузакрыв глаза. Я же смотрел на неё, стараясь запомнить каждый её жест, каждое движение. Всякий раз внутренне готовился к встрече с ней, а когда встречи не получалось, возникало чувство одиночества и обиды. Бродя по горам, мне хотелось найти что-то редкое, необычное — какой-нибудь камешек или цветок и подарить ей. Перед отъездом из Дома отдыха я нарвал букетик горных цветов, но, не найдя Екатерины, отдал цветы Алле.

Однажды мы встретились и неожиданно остановились. Я взял её за руку, она внимательно посмотрела на меня и, покраснев, опустила голову.

Сидели как-то с Даниилом на лавочке под раскидистым деревом. Из Красного уголка выходили отдыхающие и местные жители — только что закончился танцевальный вечер. Катенька подбежала ко мне:

— Идёмте, я дам вам книгу…

Через несколько дней, когда я возвратил «Сержанта», не дочитав, Катенька сокрушалась:

— Я бы дала вам книгу в Ростов, только она библиотечная…

Узнав, что я уезжаю, Катюша пожелала мне счастья. Было очень грустно.

На следующий день я последний раз прошёл по территории Дома отдыха. Катенька ещё не очнулась ото сна. Она сладко жмурилась на свету. Я взял её за руки — руки были теплы, от них пахло парным молоком.

— У тебя есть маленькие братья и сёстры?

Кивнула головой. Я положил на её ладонь улитку. Катенька потупилась, потом благодарно улыбнулась.

Последний раз я видел её в электричке. Мы выходили в Лоо, она ехала в Сочи. Катя Сербионова, работает в картчасти СКВО учётчицей. Ей 20 лет. Я надеялся, что в Ростове мы встретимся. Не встретились.

IX

Дорога за пределы Дома отдыха проходила мимо столика, на котором была натянута сетка для игры в «пинг-понг». Чернявая нахалюга Тамарка, пожилые мужи и ловкие, увёртливые мальчики точным ударом перебрасывали через сетку целлулоидный шарик. Там можно было встретить стройную, очень милую девушку, которую звали Таечкой. Завитки золотистых волос сплетались во множество колечек, обрамляли шейку. Когда она улыбалась, на щеках обозначались ямочки. Чаще её видели в простеньком синем платье, но по вечерам, когда гармонист сзывал танцоров на круг, Тая появлялась великолепно одетой. Платья, блузки, юбки — все это было пошито со вкусом, прилажено к ней так, что мужчины останавливались и долго смотрели ей вслед.

Таечка знала, что нравится. Она наклоняла кокетливо голову в кудряшках и на вопросы отвечала с улыбкой, несколько нараспев. Поздороваешься, и в ответ:

— Здра-а-вствуй-те…

Слышал от неё часто:

— Вы знаете, на работе из-за этого тенниса чуть выговор не схлопотала. Ну, мы и сказали начальнику: лучше останемся после работы, только дайте нам возможность поиграть. Душу отвести! — Таечка хохотала, ямочки отчётливо обозначились на щеках, делая её особенно привлекательной.

Первое время партнёром Таечки по теннису был Володя, потом его сменил проворный чернявый юноша, которого все единодушно прозвали почему-то д’Артаньяном. Может быть, что-то гасконское узрели в его самоуверенном облике.

— Ну, какое он имел на неё право? — злился Володя. — Что она нашла в нём? Всезнайка. Он и трактор умеет водить и в вертолётах разбирается. Только что офицерское училище кончил Ему ещё пахать и пахать на службе в армии…

Как бы то ни было, а Таечка и д’Артаньян стали неразлучными: вместе танцевали, вместе ездили в Сочи.

— Нравится тебе эта девчонка? — спрашивал я у Даниила.

Данька пожимал плечами:

— Ничего особенного…

Но однажды он остановился и проследил за Таей, не отрывая глаз. Она шла в белом лёгком платье, в туфлях на высоких каблуках, стройная, слегка раскрасневшаяся с блестящими глазами. Под руку её держал кавалер.

— Да-а! — многозначительно протянула Женя (уж если Женя говорит «да-а» — это, в самом деле, что-то стоит!).

— Не волнуйся! — успокоил жену Даниил, — Эдька её раньше тебя разглядел.

Эдька заметил — и только, а люди мучились:

— Эх, — грыз подушку Володька, — не могу спокойно смотреть на неё. — И тут же пускался в рассуждения о женских нравах.

Мужчины из соседней комнаты считали своим долгом перекинуться со «звездой» словами:

— Опять, Таечка, твой д’Артаньян ушёл ночью!

— Смотрите за ним получше! — щебетала та в ответ. — Спрошу я с вас…

— Мы будем смотреть за ним, когда он уедет.

Д’Артаньян прогуливался по аллейке, останавливаясь около мужских компаний, пока не появлялась Тая. Она неслышно вырастала у него за спиной и, лукаво улыбаясь, ждала, когда её заметят.




Комментарии — 0

Добавить комментарий



Тексты автора


Реклама на сайте

Система Orphus
Все тексты сайта опубликованы в авторской редакции.
В случае обнаружения каких-либо опечаток, ошибок или неточностей, просьба написать автору текста или обратиться к администратору сайта.