РАЗНОЦВЕТНЫЕ ШАРЫ

С утра весь город говорил только об одном: появилось Семиглазое Чудище. Ещё вечером никто ничего не знал, ночью все спокойно спали, а утром жители города в одну минуту узнали, что оно появилось.

И над городом повис страх. Женщины не варили похлёбку и не пекли пироги, дети дрожали, забившись по углам, а мужчины на улицах обсуждали страшную новость. Они велели жёнам и детям оставаться в домах, потому что, когда приходит опасность, им полагается сидеть дома и бояться. А сами, гордые и смелые, ходили, громко разговаривая, бесстрашно блестя глазами и любуясь собой, но внутренне содрогаясь.

До полудня выясняли, что это за чудище и откуда оно появилось, но так ничего и не выяснили. Никто никогда не слышал о Семиглазом Чудище, но все леденели от страха при одном упоминании о нём. Самое страшное и загадочное было в том, что никто не помнил, как он узнал о Семиглазом Чудище. А знал о нём весь город.

— Где семь мудрецов? — вдруг спросил кто-то. — Пусть они нам всё растолкуют.

Все его поддержали, и по городу разнеслось: «Где семь мудрецов? Пусть они идут на городскую площадь! Кто увидит хотя бы одного из семи мудрецов, пусть скажет ему, чтобы он шёл на площадь!»

Наконец семь мудрецов все вместе явились на городскую площадь и поднялись на высокий деревянный помост, который семь плотников успели сколотить за то время, пока искали мудрецов.

Из толпы вышел высокий юноша с длинными светлыми волосами.

— Семь мудрецов, — сказал он, — город хочет знать, что это за Семиглазое Чудище, откуда оно взялось и чем оно нам угрожает. Город считает, что вы должны что-нибудь знать об этом.

Мудрецы были разные: одни старые, другие помоложе, а один совсем молодой; одни знали больше, другие меньше; одни умели думать лучше, другие хуже, но все они считались очень умными и все ходили в длинных чёрных одеяниях, чтобы их не спутали с другими горожанами.

Выслушав вопрос, семь мудрецов задумались. Немного подумав, они сошлись в кружок и стали тихо спорить между собой. Спорили они гораздо дольше, чем думали, и людям, собравшимся на площади, это надоело.

— Мудрецы, народ ждёт, что вы скажете о Семиглазом Чудище, — прервал их спор светловолосый юноша. — Если вы не можете договориться, пусть каждый скажет то, что он думает.

— Храбрые и доблестные мужчины, — заговорил первый мудрец, старик с длинной седой бородой, доходившей до половины его чёрного одеяния, — пока мы не можем сказать вам, что это за Семиглазое Чудище, откуда оно взялось и чем оно нам угрожает. Мы должны очень долго думать, чтобы сообщить вам это. Сейчас мы можем сказать только то, что Семиглазое Чудище — самое ужасное, что есть на свете.

— Откуда вы этот знаете? — спросил юноша.

— Мы это чувствуем и понимаем, — сказал второй мудрец, — но это слишком сложно, чтобы объяснить вам.

Люди на площади заволновались. Ответ мудрецов ничего не прояснил, только нагнал на них ещё больше страху. Если семь мудрецов так говорят — значит, это правда, что Семиглазое Чудище — самое ужасное, что есть на свете.

— Горожане! — послышался звонкий голос седьмого мудреца, самого молодого. — Возьмите себя в руки и соберитесь с мыслями. Среди нас есть человек, который первым узнал о том, что появилось Семиглазое Чудище. Пусть он выйдет и расскажет всё, что знает.

Но никто не вышел.

— Странно, — сказал седьмой мудрец. — Я думал, что такой человек должен быть. Значит, я ошибся.

— Мудрец не может ошибаться, — строго проговорил первый мудрец.

Но седьмой мудрец не обратил на него никакого внимания.

— Мы все должны вспомнить, как мы узнали, что появилось Семиглазое Чудище, — продолжал он. — Думайте, горожане, и вспоминайте.

Шесть мудрецов были недовольны. Им не нравилось, что с народом говорит самый младший из них: люди могли подумать, что он и есть самый умный. Мудрецы не любили его за то, что он имел привычку рассуждать вслух, как какой-нибудь мастеровой. А мудрец, по их мнению, должен хранить непроницаемое молчание и время от времени изрекать что-нибудь мудрое, чтобы никто не догадался, что мудрецы рассуждают так же, как обыкновенные люди.

— Как ты узнал, что появилось Семиглазое Чудище? — спросил седьмой мудрец у светловолосого юноши.

— Я не помню, — ответил тот. — А ты помнишь?

— И я не помню. — Мудрец потёр лоб и задумался. — Вспоминайте все, — сказал он. — Вспоминайте с самого начала, с того момента, как вы проснулись. Может быть, вам мешает вспомнить только страх.

Некоторое время все молча вспоминали.

— Я вспомнил, — сказал юноша, и его красивое мужественное лицо слегка побледнело. — Утром мать сказала мне: «Что же теперь будет?» И я понял, что она говорит о Семиглазом Чудище, хотя до этого ничего о нём не знал.

— Кто ещё вспомнил? — спросил седьмой мудрец.

— Я, — выступил вперёд портной. — Всю ночь я работал, потому что у меня был срочный заказ, и вдруг на рассвете неизвестно отчего я почувствовал такой ужас, что не мог пошевелить рукой. В это время вбежал мой младший сын и закричал: «Чудище! Чудище!» Я подумал, что ему приснился страшный сон, и спросил: «Какое чудище?» Но, спрашивая, я уже знал, о чём он говорит. И он сказал то, что я думал: «Семиглазое Чудище».

Лицо портного стало совсем белым.

— Может быть, это передаётся от одного человека к другому, когда они говорят или думают об этом, — задумчиво произнёс мудрец. — Но непонятно: с чего всё началось?

Рядом с помостом стояла девушка в голубом платье и внимательно смотрела на мудреца ясными голубыми глазами.

— А ты, девушка, помнишь, как ты узнала? — спросил он.

— Откуда здесь женщина? — возмущённо заговорили мужчины. — Мы же им сказали, чтобы они оставались дома.

Но тут все увидели, что на площади позади них стоят женщины и дети, а некоторые мальчишки залезли на деревья и глазеют на всё происходящее, как на ярмарочное представление.

— Вы думаете, только вам хочется всё знать? — кричали женщины. — Думаете, мы можем сидеть дома, когда вы уже что-то знаете? Думаете, только вам можно шататься по улицам и перемывать косточки этому Семиглазому Чудищу?

Мужья ругали жён, жёны — мужей, и такой тут поднялся шум, что никто ничего не слышал и не понимал. Но кто-то протрубил в охотничий рог, и все замолчали.

— Отвечай, девушка, — как ни в чём не бывало сказал мудрец.

— Я проснулась, вышла на улицу посмотреть, какая погода, — проговорила девушка, — и вдруг мне стало страшно. И я поняла, что оно появилось.

— Что появилось?

— Семиглазое Чудище, — бледнея, с трудом выговорила девушка.

— Откуда ты узнала, что оно так называется?

— Не знаю, я это сама поняла.

— Я тоже сам понял, — сказал мудрец. — Как же мы узнали? Я не понимаю.

Он загляделся на девушку. Всё в ней было просто и красиво; она смотрела спокойно, слушала с интересом, словно не было никакого Семиглазого Чудища. Но оно появилось, и не время было сейчас заглядываться на девушек.

Мудрец перевёл взгляд на толпу.

— Все вспомнили? — спросил он.

— Все! — в один голос ответили люди на площади.

— Вот видите, горожане, — обрадовался мудрец, — никто ничего не помнил, но мы подумали и кое-что узнали. Давайте думать все вместе: может быть, ещё до чего-нибудь додумаемся.

Первый мудрец дёрнул его за рукав длинного чёрного одеяния и что-то тихо сказал ему. Седьмой мудрец опустил голову.

— Что он сказал? — спросила девушка в голубом платье.

— Молчи, — зашипели шесть мудрецов.

— Что он сказал? — спросил светловолосый юноша.

— Молчи! — закричали шесть мудрецов.

Седьмой мудрец посмотрел в ясные глаза девушки, в смелое лицо юноши и решился:

— Он сказал, что думать — это дело мудрецов, а дело простых людей — слушать, что говорят мудрецы.

— А что они знают о Семиглазом Чудище? — спросил юноша.

Все замерли в ожидании.

— Они, как и все мы, ничего не знают, — в тишине ответил мудрец.

Шесть мудрецов окаменели.

— Ты недостоин называться мудрецом, — придя в себя, сказал первый мудрец. — С этого дня мы лишаем тебя звания мудреца. Занимайся чем хочешь: лепи горшки или шей сапоги, но ты больше не мудрец.

Седьмой мудрец на мгновение встретился глазами с девушкой в голубом платье, а затем со спокойной улыбкой сошёл с помоста.

Люди стали расходиться. Все как будто забыли о шести мудрецах, которые всё ещё стояли на возвышении посреди пустеющей площади.