НЕ ЭТО, НЕ ТО, А НЕВЕДОМО ЧТО

То ли давно, то ли недавно в одном большом городе, на главной площади, был дом с высокой башней, а на башне, на самом верху, петушок стоял. Не живой, конечно, — деревянный. Куда ветер дул, туда и петушок поворачивался.

Стоял он так триста лет. А поставил его в первый день осени молодой весёлый человек; одни говорят, что он был волшебником, другие — просто хорошим мастером. Поставил он петушка во время страшного наводнения, когда весь город был залит водой. Как только петушок появился на башне, вода сразу сходить начала. И пошло среди жителей поверье, что, пока петушок на месте, никакие бедствия городу не грозят.

Правда это или нет — никто не знал, но петушка все любили и берегли. Каждый год в первый осенний день его красили яркими красками и устраивали праздник в его честь. Праздновали весь день, с утра до вечера, а ночью, когда люди расходились по домам, петушок оживал, слетал с башни и исчезал до самого утра. И ни разу никто не заметил, что город на целую ночь оставался без петушка.

Но о петушке речь ещё впереди. Сначала о Рыжике. Так звали одного мальчика, а почему — понятно: он был рыжим. Его звали так все: и родители, и бабушка, и сестра, и все взрослые и дети. А Рыжик не обижался, потому что этим прозвищем никто не собирался его обижать.

Жил Рыжик в селе, рядом с лесом. Было ему тогда лет семь; может быть, даже восемь.

И вот первого сентября, после школы, пошли дети в лес за грибами. В тот год много грибов уродилось: куда ни глянешь — то боровик стоит красуется, то маслята коричневыми шляпками блестят, то розовые волнушки в траве прячутся.

Набрали грибов, домой направились. А Рыжик в сторону свернул.

Вышел на поляну. Большая поляна, вся в цветах. Прямо перед ним мухомор стоит. Огромный мухоморище, а красивый какой! Красный, в белую крапинку, весь как в бархате и в кружевах. Рыжик очень хорошо знал, что мухомор — гриб ядовитый. Посмотрел он на мухомор, полюбовался и назад пошёл.

Только вдруг голос услышал, тихий шёпот:

— Ты возьми меня с собой, принеси меня домой!

Огляделся Рыжик — нет никого. Подумал, что послышалось ему.

Тронулся с места, а голос опять:

— Слышишь, тебе говорю: надоело мне тут стоять.

Рыжик испугался, потому что кругом ни души, а голос прямо от мухомора идёт.

— Что ж ты такой недогадливый? Я это, мухомор. Возьми, говорю, меня с собой, принеси домой! Да не бойся, ничего плохого тебе не сделаю — наоборот, отблагодарю.

Срезал Рыжик мухомор. Лукошко у него в руке было полное, да хоть бы и пустое — такой гриб ни в какое лукошко не уместится. Взял его в другую руку и понёс.

А сам спрашивает:

— Мухомор, а почему ты разговаривать умеешь? Ты кто такой?

— Отдохну да полежу — вот тогда и расскажу, — отвечает мухомор. — А пока не тревожь меня, дай поспать.

Тут Рыжика звать стали: забеспокоились, как бы не потерялся. Отозвался он, вышел на голоса, а все в хохот:

— Зачем это ты мухомор тащишь? Да ещё большой такой, чуть не с тебя ростом!

— А он особенный, — похвастался Рыжик, — говорящий. — И к мухомору: — Скажи им, мухомор, ведь это правда, что ты говорить умеешь?

Мухомор молчит.

— Ты же попросил меня, чтобы я тебя домой взял?

А мухомор — ни слова, будто и не говорил никогда.

Засмеяли Рыжика. И всю дорогу шутки отпускали, советовали: брось, мол, гриб. А Рыжик молчит, чуть не плачет, но мухомор не бросает.

Так и принёс домой. Припрятал его под смородиновым кустом, лукошко с грибами маме отдал. А потом уже незаметно мухомор в дом пронёс. Сколько ни пытался с ним поговорить — молчит мухомор. Так и промолчал до вечера. Уже и грибов жареных поели, и чаю с вареньем напились, уже и солнце зашло…

Стали все спать укладываться. И Рыжик лёг. Перед сном опять к мухомору подошёл, только и на этот раз ничего не услышал. Лежит себе — гриб грибом.

Начал было Рыжик засыпать, как вдруг в углу шорох послышался. Открыл он глаза — а у кровати старичок сидит. В темноте много не разглядишь, хоть и месяц в окно светит. Но видно, что старичок как старичок — седой, с бородой. Только борода большущая и как будто зелёным отливает.

— _Погоди спать-то, — говорит тихим голосом. Старичок чужой, а голос знакомый. — Давай побеседуем.

Рыжик сразу понял, кто это. Но спросил, чтобы уж точно знать:

— Ты мухомор?

— Мухомор я. Спасибо, что просьбу мою выполнил, а то бы ещё неизвестно сколько стоять мне пришлось. Мухомором я только в это лето стал, а по-настоящему я — Лесной Дед.

— Что это за дед? Леший, что ли?

Старичок засмеялся — тоже очень тихо.

— Ну, ты скажешь! Леший не будет просить, чтоб ты его домой взял. Он пугает, в лес заводит, с пути сбивает, а я на тропинки вывожу, грибы-ягоды поближе подсовываю, по-птичьи свищу, а то просто по лесу брожу, смотрю и радуюсь: красота-то какая!

— А как ты мухомором стал?

Лесной Дед вздохнул:

— Да по глупости. Шли мы как-то с Лешим, а на опушке мухоморов полно — один другого краше. Вот я с Лешим и поспорил, что в мухомор превращусь, а он с третьего раза не угадает, какой из мухоморов я. Леший отвернулся, а я превратился в мухомор и стою. Он к одному мухомору, самому большому, — не я. К другому, самому маленькому, — не я. К третьему, самому красивому, — опять не я. Рассердился да и говорит: «Ну и стой так, пока тебя кто-нибудь домой не принесёт». Так я и стоял. Тех мухоморов давно уже нет, а я расту и расту. Видал, какой вымахал?

Рыжик выслушал деда и спросил:

— Почему ты молчал? Разве не слышал, как ребята надо мной насмехались, когда я сказал, что ты говорящий?

— Ничего я не слыхал: всю дорогу крепко спал, — ответил Лесной Дед. — А про меня ты лучше никому не говори: ещё приставать начнут, шуметь, кричать… Я тишину люблю.

Лесной Дед встал.

— Ну, спи. А я подумаю, что бы тебе хорошего сделать.

Рыжик тут же заснул. А Лесной Дед выбрался из дома и по дороге пошёл. Шёл-шёл, а потом подумал: зачем идти, если и так можно очутиться где угодно? И в тот же миг он уже стоял на главной площади города, перед башней с петушком.

А в городе только что кончился праздник первого дня осени, и на улицах никого не было. И вдруг сверху прямо на Лесного Деда слетела большая птица. Дед схватил её и очень удивился: это был петух. Самый настоящий, с гребешком и пышным хвостом. Затаился и косит на деда хитрым глазом.

— Ну и ну! — воскликнул Лесной Дед. — Я думал, что это орёл, а оказывается, петух. Никогда не видел, чтобы петухи так хорошо летали.

А петух взял и заговорил, важно так:

— Я не обыкновенный петух. Я петушок с башни. Всех, кто близко от меня, я делаю счастливыми. Пока мне хорошо, и всем кругом хорошо.

— Ты приносишь счастье? — спросил Лесной Дед.

— Нет, зато я оберегаю от несчастья.

— Ты-то мне и нужен, — обрадовался дед.

Петушок и ответить не успел, а уже оказался вместе с Лесным Дедом в доме, где жил Рыжик. Тут как раз время первых петухов подошло, и запели они по всему селу. Петушок с башни прямо у деда за пазухой голос подал, да так, что весь дом разбудил.

Сбежались все на петушиный крик, а дед вытащил петушка из-за пазухи, на пол поставил и говорит Рыжику:

— Вот тебе петушок. Не простой, счастливый. И говорить умеет. Да смотри, из дома не выпускай, а то улетит. Пока он у вас, цел да невредим, будет он вас от всяких несчастий оберегать.

А петушок беспокоится, мечется, крыльями машет… К деду подошёл; видно, хотел ему что-то сказать, а не может: ку-ка-ре-ку — и больше ничего.

— Ну что ты маешься? Скажи! — просит Лесной Дед.

Сколько ни старался петушок по-человечьи сказать — ничего не получается, только по-петушиному выходит.