ДВОЙНОЕ РАЗРУШЕНИЕ ГРАДА

ВТОРОЕ РАЗРУШЕНИЕ ГРАДА

(Повести и рассказы)

МЫ

ПРОФСОЮЗНОЕ СЧАСТЬЕ

Оставить комментарий

* * *

Утром буря продолжалась. Пошел посмотреть на море. Крупные редкие капли дождя неслись навстречу и больно били по лицу. Вот так же они бьют, когда за городом на мотоцикле настигает дождь, и надо спешить, но спешить нельзя, потому что попадая в глубокие лужи машина резко тормозит и легко вылететь из седла… Море было черное. Огромные валы перекатывали через прибрежное возвышение и разливались по обширному пространству до самых дюн. По щиколотку, а где и по колено в воде я все-таки добрел до сиротски брошенных скамеек пляжа и некоторое время в смущении смотрел на катящиеся навстречу валы: войти в потоки было бы самоубийством.

В тот день после завтрака быстренько прошел процедуры, сбегал в магазин и принялся пить так интенсивно, что на обед попасть не смог — свалился раньше и проспал до четырех дня. Пробудившись от голода, побрился, до пояса обмылся, приоделся и пошел под свист продолжавшегося урагана в совершенно пустой ресторан, поел, выпил сухого вина и вернулся на территорию санатория, когда там уж кончился ужин, а на дверях столовой висел плакатик, извещавший, что после ужина в клубе состоится лекция под названием «Вперед, к планетам и звездам». Войдя в зал клуба, где из-за бури собралось довольно много народа, я осмотрелся и увидел, что Марина Мусевна сидит в самом центре и вокруг нее почему-то пусто. Решительно пробрался к ней.

Водя указкой по картам неба, у сцены старый полоумный дед читал лекцию, но с тех пор как я подсел к Марине, думаю, многие из слушателей пытались понять не лектора, а что это я говорю соседке. А меня несло.

— Никогда не думал, что столько народу способно интересоваться вечностью. Легче представить себе загробный мир, чем вообразить эти неслыханные космические массы, расстояния. Жуть берет, когда слышишь, что мы непрерывно со страшной скоростью куда-то падаем… Хотите расскажу, откуда взялся на сцене вот тот маразматик и чего он добивается? Ведь это все не просто так… Небо наших предков было теплое, населено богами, ангелами, праведниками. Там непрерывно звучала музыка. Доказательств той, небесной жизни сколько хочешь. До сих пор если что-то удачное приходит в голову, говорят: озарило свыше. А картины старых мастеров! А музыка! Самым чутким было дано слышать музыку с небес. Бах, Моцарт и еще многие и многие просто записывали то, что доносилось оттуда… А потом объявили, что такое небо чушь, наваждение, заблуждение. Что ничего там нет. Однако человека не переделаешь. Без вечности, без надежды на вечную жизнь он не может. И этот дед намекает нам, что хоть там, вверху, холодная и бездушная пустота, когда полетят туда космические корабли и знамя коммунизма затрепещется на вершинах неведомых планет, все оживится, на огромных расстояниях начнется отсчет Времени, то есть Истории с большой буквы… Понимаете, в чем фокус? На этой грешной земле куда не повернись — бордель. Просыпаешься утром и радио сообщает нам о еще одной пущенной раньше срока ГЭС, и что сталевары Урала сварили еще одну сварку металла сверх нормы, а молотобоец Петров стучит по наковальне в счет третьего года будущей пятилетки. Никто этому не верит, и это и есть бордель. И так как чем-то заинтересовать все-таки надо, то и придумали в самое последнее время физиков-лириков, спорящих о том, есть ли жизнь на Марсе или нет жизни на Марсе…

Когда старик кончил лекцию, Марина Мусевна простодушно призналась:

— Я никогда ничего подобного не слышала.

— А я никому ничего подобного не говорил. Могу побожиться. — И… я ведь был навеселе, ввернул: — Век матери родной не иметь. Сука буду вечная.

Она даже подурнела.

— Ой! Ой! Этого я не признаю. Ругаться — нет, ни в коем случае…

Слава богу, я был все-таки давным-давно не мальчик: — Старое выперло. Честное слово, больше не буду.

— Так надо было с самого начала.

— Что?

— Честное слово, и все.

* * *

Целых два дня она сопротивлялась.

— Целоваться можно, а это — нет, нельзя.

— Но стоит к тебе прикоснуться, как ты дрожишь, задыхаешься. Это провоцирует.

— Ах, не надо. Я тоже люблю читать. В одной книге мне запомнились такие слова. Женщина должна заботиться о себе как птица — чтобы перышки у нее всегда были чистые. И там же. Настоящая женщина, как Пизанская башня, — клонится, но не падает.

— Мы давно не ученики. Сами что-то должны сказать.

— О чем? Ты чем-то серьезным занимаешься?

— Разве у нас можно быть серьезным? Не будем отклоняться. Смотри — я тебя обнимаю, целую… Ну, сама видишь.

Когда ей тяжело было что-то сказать, она дурнела.

— У меня есть подруга. Вот она была бы тебе хорошим партнером. Чего только от нее не слышала. А я… Пятнадцать лет замужем, дочь барышня, но мой Дима большой начальник, уходит на работу в семь утра, возвращается в девять вечера. Между нами это случается редко-редко и происходит быстро-быстро. И вообще я с первого раза на всю жизнь перепуганная. Молодыми мы жили с его мамой в двух комнатках. Он у нее единственная радость. Пять-шесть раз за ночь она приходила поправлять на нас одеяло. Представляешь, как я себя чувствовала? Каждую минуту ждешь, что сейчас она над нами появится. Ничего я в этом не понимаю. И после мне будет очень плохо.




Комментарии — 0

Добавить комментарий


Реклама на сайте

Система Orphus
Все тексты сайта опубликованы в авторской редакции.
В случае обнаружения каких-либо опечаток, ошибок или неточностей, просьба написать автору текста или обратиться к администратору сайта.