Саламандры лесов подмосковных…

Саламандры лесов подмосковных ещё не натешились.

Под снегами торфяники тлеют, шевелятся волосы

буреломов, сгоревшие звери, русалки да лешие

колобродят в ночи, да горельника чёрное воинство…

Мир языческий — ладный, отзывчивый — мимо проносится,

наши скорости не допускают прислушаться к дереву,

отразиться в ручье, дожидаясь, пока мироносицы-

фитонциды летучие снова живым тебя сделают.

.

Все мы тут погорельцы. Растоптано и исковеркано,

что росло и струилось, цвело, ошибалось и верило.

Жаль побегов — в тени, где ни солнца, ни смысла, ни вечности —

тоже ведь веселы и беспечны, наивны и ветрены.

Ждать добра от добра в этой дикой чащобе заброшенной?

Да кому тут нужны наши дети с открытыми лицами.

Перегревшийся город простит несуразность прохожему

с неуёмной нелепой неумной гражданской позицией.

.

Нам к лицу Исаакий — отнюдь не теплушки вагонные.

Всякий храм — на крови, если сора из храма не вынести.

Небо держат атланты, мы их заменили колоннами —

но они усмехнулись подобной дикарской наивности.

Нашим рыжим опять биографии славные делают,

повторяется фарс белой ниткой прошитой истории.

Здесь останется лес и бельчонок в ладонях у дерева —

звонким цокотом, лёгким метанием в разные стороны…