«Ростовские хроники» 03.11.2013

О предыдущих вечерах из серии «Ростовские хроники»:

• РОСТОВСКИЕ ХРОНИКИ. ДИАХРОНИЧЕСКИЙ АСПЕКТ. 13 сентября, Москва
• РОСТОВСКИЕ ХРОНИКИ. СИНХРОНИЧЕСКИЙ АСПЕКТ. 20 сентября, Москва
• РОСТОВСКИЕ ХРОНИКИ. СИНХРОНИЧЕСКИЙ АСПЕКТ. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ ВЕЧЕР. 26 сентября, Москва

«Ростовские хроники» в Москве были встречей московской аудитории с ушедшими ростовскими классиками, а потом и с ростовским настоящим. «Ростовские хроники» в Ростове-на-Дону — это уже слегка немного тавтология. Но почему бы не быть и тавтологии? Восприятие поэзии не сводится к отлову блох с обязательным истреблением. Достаточно, чтобы автор их заметил и успел как-нибудь истолковать раньше критиков. Ростовско-московский поэт, по совместительству организатор и ведущая «хронических» встреч Надя Делаланд тавтологию заметила и озвучила — в своей фирменной манере, одинаково органичной для чтения стихов и для добрых слов по адресу собравшихся, одинаково убедительно толкуемой как любовно-удивленное вслушивание в неизреченные глубины и красоты каждого слова, какое придется произнести, и как (само)ирония, приличествующая времени.

Итак, вот и произошла встреча Ростова с Ростовом. На одном полукружии приблизительно круглого стола в выставочном зале Публичной библиотеки — авторы, приглашенные Надей и активно поддержавшим Надино начинание Виталием Федоровым. Те, кто особо отмечен благодарностью за то, что доехал до самой Москвы на предыдущие части «Хроник». И те, кто не доехал тогда, но хотя бы дошел теперь — поучаствовать в скромном любительском представлении на тему «Какими нас могли бы увидеть там, где нас нет». Полный перечень в порядке выкликания к микрофону: Галина Ульшина aka Койсужанка, Людмила Шутько, Александр Месропян, Вера Котелевская, Юджин Велос, Ольга Андреева, Александр Соболев, Виталий Федоров, Надя Делаланд, Эллионора Леончик. Фото в том же порядке и стихотворные впечатления очевидца — на страничке Сергея Фирсова Вконтакте http://vk.com/id221772819?w=wall221772819₁₃₁%2Fall. В посте не поместился только поющий поэт Вячеслав Ильин, который открывал и завершал собой мероприятие. Жаль, что не поместился, потому что только от него одного публика потребовала: «Еще что-нибудь!» Видимо, оценила по достоинству редкое сочетание ума — с ясностью и душевности — с позитивом.

Относительно всех перечисленных Надя помнила, кто, помимо нее самой, любит и ценит данного автора и какой момент русскоязычной окололитературной жизни (ростовские фестивали «Ростовское время», «Заозерная школа»; международный конкурс «Серебряный стрелец») совпал с ее и его первым знакомством. Перечисленные тоже прекрасно помнили друг друга. Тихое, интимно-камерное чтение и одновременно намек (на сей раз — не более чем намек) на торжественно-медлительный дифирамб всему под луной, что имеет форму, фактуру и память, — это Вера Котелевская обращается к узкому кругу допущенных лицезреть в ЖЖ и на личных творческих вечерах, как произрастает и ветвится ее все еще будущая «Книга фигур». Юджин Велос читает по сборнику из ознакомительной серии «32 полосы» (спасибо от имени тех, у кого возникла потребность перечитать глазами — вникнуть как следует в игру слов, добросовестно распутать сплетение смыслов), а единоличный инициатор, составитель и издатель серии Нина Огнева ведет фотосъемку всех исторических моментов. Надя Делаланд предъявляет давно и благосклонно узнаваемые современниками визитные карточки: «Лесов таинственный осень…», «Папа у тебя граммофон, / мама у тебя графоман…», «…ты смотришь и смеёшься мне в лицо, / а я считаю зубы — сорок. Плачу…» (тот еще парадокс — систематические небезуспешные попытки канонизировать ошибки и слабости). Александр Соболев: ноль декламации, ноль интонации как таковой, чистая диктовка (подразумевающая, впрочем, право диктовать). Видимо, пафос — естественный, когда «Будды дух святой / глядит из тела лотоса нагого», — нейтрализовался привычными для скромного человека размышлениями над несоответствием патетических претензий ни месту, ни времени, ни собравшейся компании («…И никогда не знает свой шесток / художник, гений времени и места…»).

В общем-то, с некоторыми поправками, — например, для Александра Месропяна — на чуть более высокий градус интеллектуализма сравнительно со средней температурой по больнице «хроников»; для Виталия Федорова — на лиричность, которая, как ни крути, и читателю приятна; для Ольги Андреевой — на ее вечно искреннее удивление, какую-то обреченную благодарность трамваю, который «ложится на крыло», и фонтану с подсветкой, который «потрогать можно / и не обжечься», и всему, всему… Итак, с теми или иными поправками большинство выступавших, не исключая, наверное, и вашей покорной слуги, были похожи друг на друга чем-то трудноформулируемым, что можно абстрактно и умно назвать авторской манерой или же авторской позицией. И это неуловимая примесь чего-то (уж не знаю, эстетствующего или философствующего?) могла бы вправду навести на печальные мысли о тавтологии в масштабах городского поэтического сообщества, но из общего ряда, по счастью, выбивались Галина Ульшина и Эллионора Леончик. Казалось бы, чего проще — дать себе право (вернее, взять себе право) читать во весь голос независимо от камерности зала. Сделать гражданственность — частью интонации, а все приземленное, презренно-прозическое, злободневное — штрихом к портрету героя и нитью в образной ткани. Стихи от этого не становятся беднее, а даже совсем наоборот! Думаю, хорошо, что Ульшина и Леончик обрамляли собой «безгитарную» часть. Кстати, вышло это случайно — вмешалась судьба в лице ростовского общественного транспорта, Эллионора опоздала не по своей вине, на ее место, предпоследней в программе, самоотверженно встала Надя, и в результате вечер поэзии закончился в 14:00 Эллионориными строчками, весьма символичными как для хроники в реальном времени, так и для пророчества:

…а когда облетели кусты — обнажились рояли…

Ну, сыграйте хоть кто-то и что-нибудь! — некому, нечем.

<…>

но пришли мужички-с-ноготки и настроили пилы:

в кой-то век повезло — тут и лом, и дрова для начала…

Как же эти рояли вдвоем напоследок звучали! -

обнародуя сразу и все, что в себе накопили…

Ну, а второе полукружие приблизительно круглого стола занимали слушатели. Естественно, не московские, а ростовские. Интересно, что не заинтересованные в доступе к микрофону, и при этом проявлявшие искренний интерес к звучащему слову. Отраднее всего, что в большинстве — молодые. Можно же хоть раз отдохнуть от фонового шума, сопровождающего многие литературные мероприятия: «Где молодежь? Упустили молодежь! Почему мы вещаем для самих себя?!» Есть надежда, что по крайней мере в этом смысле тавтология «Ростовским хроникам» не грозит.