Написать автору
Оставить комментарий
Не ожидала… Сквозь туман стекла
плывёт люминесцент в пастельной гамме,
пятно прохожего, размытый свод ствола —
и вторят с двух сторон колокола
восторгу и круженью под ногами.
О где ты, Клод Моне? Соедини
восторг и боль в нетленные сюжеты —
для нас, незрячих. Красоту верни
в ослепший мир врачующим скольженьем.
Наверно, скоро Троица. Чабрец,
шалфей и мяту бабушки выносят —
нам, маловерам… От травы добрей
мой город. Руки с сеточкой венозной.
Офелия состарилась… Напор
безумных глаз погасит укоризну
и упрекнёт — ну что ж ты до сих пор
не научилась доверяться жизни?
Офелия, подруга, помяни,
сомни полутона петуньи втуне
в своих молитвах. Долговязы дни,
шестую ночь сплошное полнолунье.
Моя черешня, грустный спаниель,
давай плести венки твои в сонеты.
Мир до утра не спал, не пил, не ел —
я ж не одна такая в интернете…
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
© 2011 Ростовское региональное отделение Союза российских писателей
Все права защищены. Использование опубликованных текстов возможно только с разрешения авторов.
Создание сайта: А. Смирнов, М. Шестакова, рисунки Е. Терещенко
Все тексты сайта опубликованы в авторской редакции.
В случае обнаружения каких-либо опечаток, ошибок или неточностей, просьба написать автору текста или обратиться к администратору сайта.
Мир до утра не спал, в венки из слов вплетая звон колоколов и запах чабреца и мяты, и гаснущую укоризну под напором глаз, — неважно, что незрячих — красота нетленных сюжетов видится отнюдь не глазами, а душой, пережившей восторг и боль одновременно. А долговязые дни ещё на исходе прошлого века научились стремительно пролетать мимо нашего осознания их быстротечности, потому и полнолунье шестую ночь не сходит с небосвода, — остальные фазы спутницы Земли успевают промелькнуть, не отпечатавшись в сознании даже постаревшей Офелии. И если бы не её молитвы, что стало бы пастельной гаммой клумб, смотрящих в глубины вселенной раскрытыми глазами петуний?.. Спасибо, Оля за светлую грусть стихов.