К радости обретения «Аркадии» Я. Саннадзарро

Слово к обретению перевода «Аркадии» Якопо Саннадзаро (1504), осуществлённому Александром Триандафилиди в 2017 году.

Перед нами перевод книги Якопо Саннадзаро «Аркадия», изданной в самом начале 16 века и представляющий собой литературный неаполитанский ренессанс с картинами Золотого века, книга, значительно повлиявшая на дальнейшую литературу Европы.

Прошло 600 лет. И вот- перевод на русский язык осуществлён нашим поэтом и переводчиком, ростовчанином Александром Триандафилиди.

Трудно переоценить важность этого события в нашей стране, не уступающего по важности опубликованию Николаем Гнедичем перевода «Илиады», восторженно воспринятым не только А.С.Пушкиным, но всей читающей элитой России.

Нынче, благодаря Интернету, наш переводчик потратил 6 лет своей жизни, а ведь Гнедич — более 20 лет!

Сейчас нет литературной фигуры, равной Пушкину, поэтому я предлагаю определиться с оценкой события самим.

Так уж случилось, что русские классики не имели счастья читать в русских переводах ни Данта, ни Боккаччо, ни тем паче, Саннадзарро. А, вслед за ними, и мы не чувствуем внутренней опоры в средневековой поэтике Запада.

Вспомните: у Пушкина, Лермонтова, Жуковского переводы Байрона, Перси Шелли, Гёте, Шиллера… даже Мицкевича не переводили, т.к. все знали польский.

Много позже Михаил Лозинский замечательно перевёл Данта.

Как изменились времена…

Нам сейчас нужно выучить французский, чтобы в подлиннике читать Толстого и Пушкина!

Но вернёмся к «Аркадии»!

Те немногие эклоги Я. Саннадзарро, что перевёл Михаил Кузмин, канули в вихре революции, в хаосе перемещения народов, в суете перекройки карты.

Да и Данта с Боккаччо целые десятилетия было не модно читать, вот и издавались они предельно малыми тиражами, сужая наше восприятие мира до литературного бытописания и тайного «мещанского» копания в собственном мирке.

Этот период был неким живучим рудиментом забугорной ненужной литературы в эпоху не менее выдуманного соцреализма.

Я, как мы понимаем, пытаюсь оправдаться перед переводчиком «Аркадии», взявшим на себя титанический дополнительный труд создать подробнейший толковый словарь для бестолковых современников — перед Александром Триандафилиди.

За что ему огромная благодарность.

Книга «Аркадия» Я. Саннадзарро (в переводе А. Триандафилиди) представляет собой литературную буколическую энциклопедию идиллий, эклог и пасторалей, охватывающую аллюзиями, реминисценциями, прямыми цитатами не только современных Якопо Саннадзаро авторов, но и древних греков и римлян.

Так и молишься о великой литературе Европы, перебирая имена:

Боккаччо-Вергилий-Овидий-Катулл-Кальпурний-Феокрит-Проперций-Дант-Боэций-Полициано-Лонг -Гесиод-Гораций-Тибулл-Апулей-Бион…

И жестоко завидуешь всем читателям зарубежья, имеющим переводы на свой язык древних голосов, вышедших из темноты веков.

Но! — именно в Ростове-на-Дону старшеклассник Саша Триандафилиди в своё время «заболел» средневековой тематикой и самостоятельно начал изучать староитальянский, пытаясь переводить не тронутые тексты «Песни о неистовом Роланде» Ариосто, стихи Торквадо Тассо, Лоренцо Медичи, Петрарки, Джованни Пасколи, Джозуэ Кардуччи и многое другое.

На сегодняшний день в России лишь горстка переводчиков средневековой литературы.

Александр среди них, прославляя Ростов-на-Дону своим уникальным и специфическим трудом. Правда, Александр не ограничивается только итальянским средневековьем: с французского языка он переводил стихи Мориса Роллина, Поля Верлена, Артюра Рембо и Леконта де Лиля. Почти все эти переводы благополучно изданы.

Но обратимся вновь к обретённой книге.

«Аркадия» Саннадзарро — это прорубленное окно в Средневековую Европу, дающее широкий обзор заглянувшему. Теперь мы имеем в переводах на русский весь основной спектр европейской поэзии, накрепко связанный с греками и римлянами, включая, конечно, и александрийские стихи. Мы можем буквально осязать все атрибуты Золотого века: нимф, по лугам убегающих от фавнов, струи прохладных вод, бьющих из скал, ароматные венки из полевых цветов, можем срывать над головой сочные плоды и мыть в чистых струях рек тонкорунных коз. Сегодня такие пасторали, полные любовного томления к некой деве, особенно наивны и чисты — именно так мы осознаём центробежную скорость нынешнего времени, разницу между любовью и сексом, ощущаем значимость роли человека в мире трав и зверей, с ужасом отмечая утраченную собственную возможность видеть наяву наяд и сатиров, слышать ветер и шепот листьев, сплетни овечек и мольбу телицы.

Чего только стоит предисловие, любезно составленное автором, и представляющее нам обзор части мировой истории с локальными событиями в Неаполе и всей Италии конца 15 и начала 16 веков, со сменой королей и патронов, с борьбой за трон, войнами и литературой в Испании, Португалии и Англии. Отчетливо видишь место «Аркадии» в мировой и европейской литературе, место книги, повлиявшей на всю европейскую поэтику — Англии, Испании, Португалии, Италии — увы, кроме нашей и германской…

Проникаешься страницами биографии Якопо Саннадзаро и, вслед за внимательным исследованием переводчика, ближе воспринимаешь проступающие черты его родных и близких в образах пастухов.

Отдельную благодарность хочу выразить Александру Триандафилиди за указатель имён с комментариями и собрание комментариев к каждой отдельной эклоге -это циклопический труд переводчика, осознающего величину провала в нашем отечественном образовании и пытающегося в меру сил создать читателю необходимую, пусть и обзорную, палитру знаний.

Так или иначе, читая «Аркадию», приходилось брать в руки Боккаччо, Вергилия, листать «Метаморфозы», вчитываться в Овидия, рыться в Интернете, перечитывать и ужасаться умодробительным сюжетам мифов Древней Греции о Прокне, Марсии, Дедале, пытаться отличить Фавна от Пана, Пана от Сатира, Сатира от Силена и всех их от Беса…

Я научилась отличать буколики от идиллий, эклоги от пасторалей, терцины от терцет… Я составила свой словарь: экфрасис, вольгара, фроттола…

Благодаря прочтению «Аркадии», я узнала для себя много нового, оглядела Европу

глазами Я. Саннадзаро и А. Триандафилиди, уже имея опыт восточной и китайской философии и литературы, и, сравнивая их, делала свои выводы.

Например, замечательный жанр «прозометрия», принятая автором в «Аркадии», с успехом применялась и в японском жанре «хайбун» как путевые заметки, поясняющие приведённые стихи, а любовная персидская поэзия эмоционально не уступает пасторалям. Мне захотелось применить прозометрию в своём творчестве.

Только изучая весь срез мировой литературы одного столетия и столетий вкупе, мы сможем приблизиться к ответу на вопрос о смысле жизни. Поэтому, важность обретения перевода «Аркадии» Якопо Саннадзаро, пусть 600 лет спустя, является наиважнейшей вехой в развитии русской литературы.

За что мы, современники и сотоварищи по цеху, имеем честь от всего сердца поблагодарить нашего земляка Александра Триандафилиди.

Возможно, это главное дело его жизни, но — кто знает? —  он еще так молод, а впереди столько не открытого.