Из Доменико Буркьелло (1404−1449)

***

Клопы и вши, и прытких блох оравы --

В кровати всё кусало и кишело;

Себе желал я лучшего удела

И не сомкнул очей от сей расправы;

Всю ночь вонзались в простыню буравы,

Я звал хозяина -- пустое дело,

А тот: вали мол, коли надоело…

И вновь глаза сомкнул злодей лукавый.

Хрумтела мышь всё время подле уха

И чавкала соломою матраца,

А справа старикашка кашлял глухо;

Внизу вопил ребенок: цаца, цаца.

Ошуюю сопел баран, житуха!

Тот зверь смердел, тому бы всё кусаться.

И вот причина, братцы,

Потери сна; измучен и истончен,

Утек охотно я, почти что кончен.

***

Cimici, e pulci, con molti pidocchi

Ebbi nel letto, e al viso zanzale;

In buona f?, ch’io mi condussi a tale,

Che 'n tutta notte non chiusi mai occhi;

Pugnevan le lenzuola come brocchi,

I' chiamai l’oste, ma poco mi vale;

E dissigli vien qu? se te ne cale

Col lume in mano, e fa ch’apra due occhi;

Un topo, ch’io avea sotto l’orecchio

Forte rodea la paglia del saccone,

Dal lato manco mi tossiva un vecchio;

E gi? da piede piangeva un garzone,

Qual’Animal m’appuzza; qual morsecchio:

Dal lato ritto russava un montone:

Onde per tal cagione

Perdetti il sonno, e tutto sbalordito

Con gran sete sbucai, quasi finito.