Написать автору
Оставить комментарий

avatar

Александр Соболев — о «Белой акации»

http://45parallel.net/missiya_pust_budet_dolzhenstvovanie?from=main

Авторами ставропольской поэтической антологии «Белая акация» стали Александр Соболев, Татьяна Фоминова, Галина Ульшина, Ольга Андреева и, конечно, Сергей Сутулов-Катеринич.

А. Соболев опубликовал в «45-й параллели» свой обзор этого красочного фолианта.

МИССИЯ? ПУСТЬ БУДЕТ — ДОЛЖЕНСТВОВАНИЕ

Антология «Белая акация»: задумана в Ставрополе — отпечатана в Ростове

Мне не слишком нравится слово «миссия». Может быть, потому, что цель, смысл, философию некоторой воплощаемой идеи это понятие охватывает не полностью. А всё же сборники, подобные «Белой акации», заставляют использовать этот термин. Потому что они настойчиво наводят на мысль, что же могло соединить такой прочной связью коллектив творческих индивидуальностей. Дело не только ведь в редакторском волеизъявлении, хотя, разумеется, странно было бы оспаривать и вкус, и композиционную добросовестность составителей, которые и сами своими превосходными произведениями немало добавили в сборник. Нет, не миссия, пусть будет — «долженствование».

Это русское слово вбирает в себя и национальное чувство, и острую горькую память, и неизмеримость того пространства, которое авторы пытаются охватить. И вот по страницам кочует тема Афганистана, которую и писатель, и поэт воспринимают, как тяжёлую драму, где преступность сердцевины её сюжета парадоксальным образом не мешает героизму людей, в неё погружённых.

Вообще в этом сборнике много войны во многих временных срезах. Эта память впечатана в нас накрепко. Война искалечила десятки миллионов судеб, но ценой неизмеримых жертв народ спас себя от рабства, чтобы опять терпеть неволю от своих же. И, листая сборник, чувствуешь, что военные действия не кончились, что гражданская война — иногда вялотекущая, иногда вспыхивающая чадным пламенем, как в девяностых, — продолжается… Слишком много насилия испытала Родина, языком которой говорят авторы. И этот пост-синдром тянется и тянется десятками десятилетий.

Вспомнилось давнее стихотворение «Год Обезьяны». Роковым образом обезьяна встречается и на этих страницах карикатурой на Божий промысел. Как нечто не изжитое и сегодня. Как тяжёлый генетический недуг, который опять заводит в порочный круг. О ней нельзя не думать, ситуация похожа на старую восточную притчу. И материал книги требует осмысления этой болезни, осознания перспективы огромной, пространной, родной нам среды, тоже ведь имеющей своё огромное предначертание, долженствование. Не тот, велеречиво излагаемый «особый русский путь», который провидят иные ортодоксы, мотивы которого иногда проскальзывают и тут, а свою и только свою задачу, предопределённую великому и талантливому народу. И этот сборник — очень хороший сборник — пытается всмотреться в нашу судьбу. Лермонтов, пророк и гений, и поэтическая философия сегодняшнего времени смотрят с его страниц в ту сторону. Дороги, которые мы выбираем, — по сути, наше скорое будущее — становятся острым вопросом на его страницах (в том фрагментарном, конечно, объёме, который возможен для такого издания).

Весь сборник проникнут чувством исторической памяти (это отмечено и во вступлении к нему), без которого не возникло бы чувства подлинности, художественной полноценности произведений. Такого рода книги хороши ещё и тем, что допускают широту охвата, выводят читателя в новое измерение над объёмом событий, явленных через судьбы. Кстати, вектор времени хорошо просматривается в компоновке и композиции книги. Диапазон — от древности до футуристических прогнозов. Но всё это прочно сплетено с тканью сегодняшнего времени сквозными духовными нитями.

Таким образом, если замыслом этой книги был вклад в национальную литературу, то замысел удался. Панорама произведений и художественных полотен на её страницах, разнородность стилей позволяют лучше почувствовать сборник как целостное событие. Возможно, она задумывалась в подарочном варианте, как издание, знакомящее гостей Ставрополья с литературным богатством региона, но этот частный момент ни в какой мере не снижает её художественного значения, потому что составители ориентировались на действительно хороших авторов. Хочется остановиться на этом подробнее. Тем более что с некоторыми из авторов, к сожалению, с очень немногими, успело завязаться литературное знакомство.

Сборник естественным образом опирается на темы, тесно касающиеся юга России. Название его совпадает с названием фестиваля — «Белая акация». Многозначное наименование, питающее аллюзии, вдруг находит отклик в строчках Владимира Яковлева: «Белый цвет — нашей совести цвет, проступающий сквозь акварели».

Многие из прозаических произведений здесь — фрагменты повестей и романов. Стиль многих из них точно выверен. Лексика, например, романа Владимира Бутенко «Сыны державы» позволяет остро почувствовать дух отдалённого воинственного времени, нигде не сбиваясь, однако, на фольклорные излишества. И рассказ совершенно другого полюса «Утро туманное, утро седое…» Ивана Аксёнова, написанный лаконичным языком, строго соответствует его драматической палитре. Эта небольшая вещь с беспощадно жёсткой фабулой вдруг становится рядом с повестью Сергея Скрипаля «Мой друг — предатель». Проживание читателем таких сюжетов, компактно уложенных рядом, не оставляет места для малейшего благодушия. Однако стихи, точно расположенные, позволяют переключиться в другую плоскость, перевести дух.

Здесь обилие жанров. Великолепная опти-мистическая трагедия, баллада Станислава Подольского о Велимире Хлебникове, Председателе Земного шара, соседствует с детективной историей. Она написана на местном, что примечательно, материале, мастерски сделана в стиле Честертона и выдаёт отличное знакомство её автора Ивана Любенко с духом провинциального Ставрополя 1908 года.

У Ставрополя очень богатая история и традиции. Этот потенциал, его плодородная почва, активно и талантливо используется на страницах книги. Ещё одно направление останавливает внимание — отрывок из рассказа о Бренчанинове, его чистая духовная струя. Здесь возвышенный стиль нигде не нарочит, он приглашает принять душевные движения и деяния главного лица с сочувствием и доверием. И если кому-то из нас чуть шире открыла это окно (в прошлое?.. будущее?) Алла Халимонова-Мельник — эта её частная задача выполнена.

Панорамный взгляд на нашу жизнь и историю, выразившийся в разноплановых прозаических произведениях, надёжно поддержан в книге поэтическими подборками. Она не зря имеет подзаголовок «Межрегиональный форум творческих союзов». Ставрополье имеет замечательные поэтические традиции, именно здесь уместно вспомнить мощно развивающийся проект «45-я параллель». Непрерывная интенсивная работа его руководителей и, в первую очередь, основателя Сергея Сутулова-Катеринича в рекламе не нуждается, но именно она позволила привлечь к участию в этом форуме большого корпуса поэтов из многих регионов России и Русского Зарубежья.

В некотором смысле поэтические композиции похожи на волны — череда хороших подборок вдруг завершается каким-то особым ладом, отточенным метафорическим строем, поворотом мысли, совершенно своеобразным. Ещё раз хочется сказать, как гармонично связаны здесь картины первоклассных художников и разнородные тексты. Как жаль, что замечательные картины на страницах этой книги, которые здесь играют роль очень заметную, смогут увидеть во всей целостной совокупности только те, кто возьмёт её в руки. Разумеется, это касается и стихов, и прозы этого издания.

Естественно и проникновенно звучащие строчки о природе Кубани, поэтические экскурсы в эту область занимают в сборнике немалое место. Иногда вдруг, ни на миг не разрывая единства с ними, начинает витать «дух иного слога». В стихах Татьяны Третьяковой-Сухановой огромное вмещается в малый кувшин с цветами, оно вместе со следующим стихотворением заставляет вспомнить Мартынова с его требованием к Слову — «будто виснет капля крови, тяжелей земного шара».

Жалею, что соображения относительно компактности этого обзорного материала заставляют останавливаться лишь на некоторых поэтических подборках. К таким по праву относятся стихи Василия Рысенкова, получившего гран-при третьего поэтического конкурса «45-й калибр». В сборнике много самобытного материала, но если уместно говорить о поэтическом вдохновении, то в его произведениях связь с темой имеет глубинную, корневую философскую основу. В этих стихах история становится делом интимным, личным, и потому пронзительным. Метафорический строй богат, но при этом стихи очень легко читаются, естественность их строя базируется на свободе обращения со словом. Образное наполнение стихов подборки создаёт, может быть, главный для читателя эффект — присутствия и участия.

Стихи Николая Бондаренко подкупают тем особенным душевным строем, который свободен от изысков и очень естественен. Простые, понятные и дорогие многим чувства, гармонизированные поэтическим вкусом, естественностью чувства, мужским взглядом. И здесь проникновенно-высокие слова о России звучат не банально, но поддержаны той искренностью, которая только и даёт право делать их достоянием широкого круга.

Интересны стихи Юлии Кауновой. Читая иного поэта, трудно понять иногда, что в первую очередь останавливает внимание — общее настроение ли, контрапункты, угол взгляда или своеобразие стиля. Эту подборку, достаточно ровную, отличает, пожалуй, совокупность положительных черт. Определённость личной позиции, её драматичность, сочетание общей проблематики и национальной струи позволяют не заостряться на встречающихся погрешностях рифмовки, а обращать основное внимание на впечатление от поэтического текста.

Замечательно, когда вдруг открываешь автора, поэтические средства которого полностью соответствуют твоему вкусу, а, кроме того, добавляют к нему нечто новое. Станислав Ливинский стал на этих страницах таким открытием для меня. В плане изобразительных аналогий его стихи — графика. Лаконичность стихотворных приёмов, штрих, иногда равный развитой фразе, намекают на моментальный снимок, где всё сказано остановленным моментом. А поэтическая избыточность в другом. Не хочется использовать высокий слог, но эти офорты говорят о целокупном единстве настоящего и будущего, решённого вдруг в подвижном фрагменте настоящего. Взгляд на вечные вещи при использовании естественной лексики нигде не снижен просторечием, потому что такт (он же как музыкальный термин) даёт этому гарантии. Ещё раз убеждаешься, что рождение, трансформация, смерть и любовь — в благоприятном случае используют автора, снабжают его той оптикой, которая не допускает аберраций, когда главным инструментом становится ракурс. При этом поэтическая культура этого поэта, свобода владения формой показывают его безусловную творческую зрелость. Не встречал в подборке случайных слов, а это говорит о многом.

Бесспорно понравился Владимир Макаров. Иногда досадно анализировать поэтические приёмы, это напоминает вивисекцию, если речь идёт о живом материале. А всё же хочется здесь сказать о совмещении масштабов, о большом через малое, о психологизме. Живописность стихотворений здесь тоже подчинена принципу необходимого и достаточного. Некоторые из них афористичны, некоторые ставят на первый план эмоцию. Панорамный взгляд, краска, в общем, хорошо.

Своеобразно выстроена подборка Юрия Кобрина, титулованного мэтра, соединяющего разные слои поэтической культуры, друга «45-ой». Краткие максимы заключены здесь в катрены, такой приём чем-то напоминает восточную традицию, когда автор в объёме одной строфы стремится сконцентрировать внимание на некоторой идее, сделать её выпуклой. Темы некоторых из его стихов и об этом их свойстве. Безусловная социальная направленность многих «жёстких катренов» отражает драматизм условий, в которые поставлен автор. Мне кажется, что выбор здесь такой формы подачи материала напоминает реплики опытного человека, их девизом могло бы стать «имеющий уши — да слышит». Культурная и человеческая позиция автора заключена в последних строках: «Тело моё в Литве, сердце моё в России».

Стихи Елены Гончаровой напомнили музыкальную сюиту. Это то, что называется «открытый звук», «распростёртый лист апреля» её поэзии. Всё в этой подборке — молодая искренняя радость, многозвенная рифма, лёгкий голос, вера в силу добра в мире заражают своим настроением. Есть впечатление, что тут звучат экспромты каких-то птиц, той же капели. Безыскусность построения этой лирики ей только на пользу, автор сам в какой-то мере воплощается в свете и свежей силе стихиалей по Даниилу Андрееву, это их общий порыв и вдохновение. Простота и естественность поэтического голоса нигде не допускает красивостей, лучшим образом характеризует поэзию Ставрополья.

Миясат Муслимова. Её стих избрал предметом потрясающую, цветистую, пряную красоту мира. И поэт-художник пишет об этом вечном мятежном и гармоничном совершенстве, неподдельно удивляясь, что вариации прекрасного не тускнеют при описании их в несчётный раз. Цикл о Пиросмани повторяет его картины такими насыщенными и напряжёнными красками, что становится не по себе. Эта подборка работает над преобразованием мира и людей самыми гуманными средствами, выражая их явное — и латентное, непроявленное ещё — совершенство. «Мир сторожит мальчишка с тихим псом». Преклонение перед природой и жизнью, перед тем великим, что сделало шаги ей навстречу, роднит стихи Мисаят Муслимовой со снами, где автору помогают силы света. И здесь видишь чародейство сложной метафоры, какую-то эпическую легендарность образов, рождённых народным творчеством и уловленную поэтом.

Отдельным блоком в книге идут страницы ростовских авторов — Татьяны Фоминовой, Галины Ульшиной, Ольги Андреевой и моя. Лауреаты конкурсов, проводившихся под эгидой «45-й параллели», мы представляем в сборнике донскую поэзию. Здесь характерной особенностью стихов являются мотивы и темы, относящиеся к южной России.

Кроме поэтического мастерства и тонкого женского лиризма стихи Татьяны Фоминовой отличает точность раскрытия взятой темы. Образ в них разворачивается в последовательном развитии, ретроспектива тесно связана с художественной оценкой и переоценкой, с днём сегодняшним. Способность не щадить себя в самооценках — черта настоящего поэта — выражена в стихах со всей определённостью. Размышления о жизни и себе имеют, разумеется, не частное значение, темы резонируют с опытом читателя и нигде не становятся жалобой. Последнее стихотворение подборки заставляет вспомнить Фета, оно всё — «сейчас и здесь» воспоминаний автора, хотя вязь этих перечислений соединяет разные впечатления, разные времена года, и единственное связующее слово — «ты»…

Стихотворения Галины Ульшиной (творческий псевдоним — Койсужанка) наполнены присущей ей энергией и остротой образного ряда, очень эмоциональны. Неожиданные аналогии, характерные для её творчества, элементы недоговорённости составляют манеру, привлекающую своей неординарностью. Неологизмы чередуются с оригинальными фонетическими образованиями, смелая рифма подчёркивает зыбкость настроения стиха. Автор не чурается стиля поэта, делавшего свой слог весомым и зримым, подчёркивает этим своё отношение к пошловатой действительности. И скучная приморская идиллия вдруг перечёркивается выражением «мезальянс пофигизма с ракетами», и акватория становится Морем, ждущим свою законную добычу.

Подборка Ольги Андреевой целиком использует мотивы кавказских путешествий и впечатлений. Любование Творением и любовь к нему составляет непременный элемент её пантеизма, одушевления природы на грани прямого общения. Такое взаимопроникновение соединено с самоанализом, и экзальтация здесь исключена. Не оставляет ощущение, что автор постепенно сливается с природой в процессе узнавания, а в одном из стихотворений буквально становится органичной её частью — лиственницей, «вещь в себе» становится «вещью для нас» в этом медитативном процессе. Цепь образов, творческая детализация создаёт торжественное единое пространство, но ключом к нему остаётся нерифмованный финал стиха — «не исчерпать…» На россыпи естественных и разнообразных поэтических находок формируется целый обряд, нарушение которого («Новый Афон, пещера») приравнивается к оскорблению дарованного. Эти стихи следует читать медленно, только тогда своеобразные изменения стихотворного строя и сложные, насыщенные, переплетающиеся образы полностью откроются для восприятия. «Под зигзагами тисовых молний гремит водопад»…

Моё стихотворение, единственное кавказское, резюмирует впечатления от фестиваля «Белая акация». Благодарность Городу, организаторам, собратьям-поэтам нашла своё обобщение в заключительном катрене: «И что бы упорней противилось злу, …чем ставший единою родиной звук». Этим подчёркивается значение фестиваля, в некотором роде сакральное.

Подборка ярких стихотворений Сергея Сутулова-Катеринича не зря заняла одно из центральных мест в этой книге, она помещена в главе «Ветер перемен». Уже её заголовок «…синематографа фантасмагории» намекает на характерную особенность авторского стиля, игру в Слова, что далеко не то же, что игра словами. Сначала хочется ещё, в очередной раз остановиться на фирменной форме, особенной языковой афористической оформленности его стихов (да, этот приём заразителен и для комментария). Аллитерация в них играет порой руководящую роль, это, между прочим, восходит к магическому заговору, когда созвучие, протяжённое в смысловой ткани, усиливает её воздействие уже не только традиционными поэтическими способами. Одно из средств такого приёма — удивить. Потому что удивление читателя часто становится бородкой в ключе, отпирающем авторский замысел.

В череде стихов чувствуется желание срастить фрагменты мира, те дискреты кинокадров («жизнь моя, кинематограф…») в надлежащее им живое движение. Иногда это доказательство от противного, когда дробность бытия становится невыносимой, тогда чечётка копыт наших будней в одном стихе сменяется щемяще-гармоничным настроением стиха другого. Ирреальное, постановочность жизни и её буффонада отделяются вдруг интонацией горькой иронии, мотивом «нельзя же так». Иногда кажется, что автор увлёкся этим приёмом, умножением смысла на ноль, но калейдоскоп образов, синтез разных пространств и непримиримых настроений даёт анамнез того состояния, которое мы переживаем.

Ещё одной и очень значительной по удельному весу стала подборка Екатерины Полумисковой. Это спокойный классический стиль, насыщенный вечными вопросами: Что было? Что есть у нас? Что нужно нам?.. У автора есть на них свои ответы. Они соприкасаются с христианской этикой, апеллируют к платформе, на которой возник и развился русский дух, дух стойкости и творческой силы. В этих стихах, если вчитаться, есть следы космического предощущения, недаром во многих из них присутствуют звёзды не как поэтический элемент, а как нечто надстоящее. В лучшем смысле мистическим можно считать её стихотворение «Слово», одическая форма которого подчёркивает высокую роль пантеона российских мастеров, не только оставивших драгоценное наследие, но и со-творящих нам. То ощущение времени и перспективы, о котором говорилось в начале этого очерка, явно выражено здесь. И лирика вдруг перемежается побуждением к поиску, к действию. Ветер перемен, как потребность в новой среде, — он «ласкает … гривы ковыльной конницы своей», треплет триколор, веет холодом времён.

Подборка завершает книгу и в некотором смысле содержит её основные мотивы. Остаётся выразить благодарность ещё и за серьёзнейшую работу Екатерины Полумисковой в роли главного редактора. Сложилось!

Хочу ещё раз от всего сердца поблагодарить авторов, составителей, координаторов и редакторов, издателей, совершивших огромную многоэтапную работу. Она стоила того.

Истоки. Времена. Ветер перемен. Три раздела, впитавшие многие идеи, эмоции и мысли в том непрерывном потоке, о котором Дмитрий Быков сказал: «Времени мало, но время есть».

Александр Соболев

Июль — август 2016

Ростов-на-Дону

Иллюстрации:

обложка — авторы Александр Гайденко и Евгений Кузнецов;

репродукции некоторых работ,

представленных в антологии «Белая акация», —

авторы: Сергей Паршин, Сергей Маценко, Ирина Плетнёва,

Александр Гайденко, Михаил Лермонтов, Тамара Сухорукова,

Владимир Грибачёв, Василий Поляков, Евгений Синчинов,

Евгений Кузнецов, Алла Чемсо, Дмитрий Гущин,

Евгений Плетнёв, Ирина Плетнёва, Николай Авсаджанов,

Наталия Литосова, Елена Серова…

Комментарии — 3

  1. О. Афанасьев

    Александр! Очень уж ты любишь говорить людям приятное. Ну прям как в былое время Михалыч.

  2. Людмила Шутько

    Ну должен же кто-то хорошо отзываться о людях. Ведь во всех предметах есть и светлая сторона.
    Можно следовать принципу «Ласковая — стало быть, липучка, / Держит себя строго — значит, злючка». Ну, а мне все равно, какой из синонимов употреблен, лишь бы он доносил инфу.
    О рецензии в целом — я бы сказала, что ее пишет не столько автор, сколько современное состояние культуры и умов (которые все еще хоть о чем-нибудь мыслят). Она — уместная. На все 100%. Добросовестно и без лишних переусложнений выполняет свою прямую функцию — проинформировать о том что вышел сборник, который в общих чертах выглядит вот так. Так от рецензий и требуется функциональность, а не оригинальничанье.
    Относительно тех авторов, которых я читала, мои впечатления совпадают. О тех, которых не читала, — спасибо, теперь буду знать.

  3. Александр Соболев

    Олег, совершенно ясно, что были и слабые материалы. Говорить о них — тратить бумагу, тем более, что о духе некоторых я кратко высказался. Без них Ставрополь был бы недостаточно представлен, да и они определяли уровень сборника. Задача, как правильно отметила Людмила Шутько, состояла в демонстрации лучших его сторон, в выделении лучших авторов всем нам на заметку.

Добавить комментарий

Реклама на сайте

Система Orphus
Все тексты сайта опубликованы в авторской редакции.
В случае обнаружения каких-либо опечаток, ошибок или неточностей, просьба написать автору текста или обратиться к администратору сайта.